Из книги "Слеза и улыбка"
... И вот теперь я дошел до этой стоянки в жизни. Прошлое представляется мне сквозь туман вздохов и тоски, будущее выступает пред моими глазами сквозь завесу прошлого. Я стою и смотрю на бытие через стекло своего окна; я вижу лица людей и слушаю голоса, поднимающиеся в пространство. Я слышу звук их шагов среди жилищ, чувствую прикосновение их душ, колебание стремлений и биение сердец. Я смотрю и вижу, как дети играют, бегают и бросают песок в лицо друг другу со смехом и хохотом. Я вижу, как проходят юноши, энергично подняв головы, как будто бы они читают поэму юности, начертанную на краях облаков, подбитых лучами солнца. Я вижу девушек, которые раскачиваются и изгибаются, как ветви, улыбаются, как цветы, и смотрят на юношей сквозь веки, дрожащие от склонности и влечения. Я вижу, как неторопливо проходят старики со сгорбленными спинами; они опираются на палку, устремив взоры в землю, как будто разыскивают в пыли потерянные драгоценности. Я стою около окна и смотрю внимательно на все эти формы и призраки, спокойные в своем движении, летящие в своей медлительности по улицам и закоулкам города. Потом я присматриваюсь внимательно к тому, что за городом, и вижу поля со всей их грозной красотой, многозначительным покоем, высокими холмами, глубокими долинами, возвышающимися деревьями, колеблющейся травой, благоуханными цветами, журчащими ручьями, поющими птицами. Потом я смотрю на то, что за полями, и вижу море со всеми таящимися в его глубине чудесами и дивами, тайнами и сокровенностями, со всеми покрывающими его поверхность волнами, пенящимися, злобствующими, спешащими и успокаивающимися, с туманами, которые поднимаются, рассеиваются и падают. Потом я смотрю, вглядываясь в то, что за морем, и вижу бесконечное пространство со всеми плавающими в нем мирами, блестящими звездами, солнцами и лунами, планетами и кометами, с заключенными между ними силами притяжения и отталкивания, мирными, враждебными, возрождающимися, изменяющимися, держащимися законом, которому нет конца и предела, покорными всеобщему уставу, началу которого нет начала и концу – конца. Я гляжу и присматриваюсь ко всему этому сквозь стекло моего окна; я забываю про двадцать пять лет и все прошедшие до них века, и те столетия, которые пройдут после них. И представляется мне мое бытие и окружающая его среда со всем, что я таю и возвещаю, одним атомом вздоха ребенка, дрожащим в пустоте с вечной глубиной, бесконечной высотой, беспредельными границами. Но я чувствую бытие этого атома – этой души, этого существа, которое зову своим «я». Чувствую ее движение, слышу ее шум. Она поднимает теперь свои крылья ввысь, а руки простирает во все стороны и колеблется, содрогаясь, как в тот день, что выявил ее в бытии.
Голосом, поднимающимся из своей святая святых, она возглашает: "Мир тебе, жизнь; мир тебе, явь; мир тебе, видение; мир тебе, день, заливающий своим светом мрак земли; мир вам, времена года; мир тебе, весна, возвращающая юность земле; мир тебе, лето, распространяющее славу солнца; мир тебе, осень, дарующая плоды усилий и жатву трудов; мир тебе, зима, возвращающая своими бурями силу природе; мир вам, года, открывающие то, что скрыли года; мир вам, века, исправляющие то, что погубили века; мир тебе, время, движущее нас к совершенству; мир тебе, дух, держащий поводья жизни, скрытый от нас завесой солнца; мир и тебе, сердце, ибо ты можешь размышлять о мире, утопая в слезах, и мир вам, губы, ибо вы можете произносить слово «мир», чувствуя горечь внутри". From the book "Tear and Smile"
... And now I have come to this parking lot in life. The past seems to me through a fog of sighs and longing, the future appears before my eyes through the veil of the past. I stand and look at being through the glass of my window; I see people's faces and listen to voices rising into space. I hear the sound of their footsteps among the dwellings, I feel the touch of their souls, the fluctuation of aspirations and the beat of hearts. I watch and see how children play, run and throw sand in each other’s faces with laughter and laughter. I see the young men passing by, energetically raising their heads, as if they were reading a poem of youth drawn on the edges of clouds, lined with the rays of the sun. I see girls who sway and bend like branches, smile like flowers, and look at young men through their eyelids, trembling with inclination and attraction. I see how old people with hunched backs walk slowly; they lean on a stick, fixing their eyes on the ground, as if searching for lost jewels in the dust. I stand near the window and look carefully at all these forms and ghosts, calm in their movement, flying in their slowness through the streets and back streets of the city. Then I look closely at what is outside the city, and I see the fields with all their formidable beauty, meaningful peace, high hills, deep valleys, towering trees, vibrating grass, fragrant flowers, murmuring streams, singing birds. Then I look at what is beyond the fields, and I see the sea with all the miracles and divas lurking in its depths, secrets and secrets, with all the waves covering its surface, foaming, angry, hurrying and calming, with fogs that rise, disperse and are falling. Then I look, peering into what is beyond the sea, and I see endless space with all the worlds floating in it, shining stars, suns and moons, planets and comets, with the forces of attraction and repulsion between them, peaceful, hostile, resurgent, changing adhering to a law that has no end and no limit, submissive to the universal charter, the beginning of which has no beginning and the end - the end. I look and look at it all through the glass of my window; I forget about twenty-five years, and all the centuries that passed before them, and those centuries that pass after them. And it seems to me my being and its environment with everything that I am melting and proclaiming, with one atom of a child’s sigh, trembling in a void with eternal depth, infinite height, infinite boundaries. But I feel the existence of this atom - this soul, this being, which I call my "I". I feel her movement, I hear her noise. She now raises her wings upward, and spreads her arms in all directions and hesitates, shuddering, as on that day that revealed her in being.
In a voice rising from her holy of holies, she declares: "Peace be unto you, life; peace be unto you; peace be unto you, vision; peace be unto you, day, shining with its light the darkness of the earth; peace be unto you, seasons; peace be unto you, spring, returning youth to the earth; peace be upon you, summer, spreading the glory of the sun; peace be upon you, autumn, which bestows the fruits of effort and the harvest of labors; peace be upon you, winter, which restores strength to nature with its storms; peace be unto you, years, discovering that which hid the years; peace be unto you, centuries correcting that which destroyed centuries; peace be upon you, the time that moves us to perfection; peace be upon you, the spirit that holds Gadfly life, hidden from us the veil of the sun, the world and your heart, because you can think about the world, drowning in tears, and peace be with you, lips, because you can say the word "peace", feeling the bitterness inside. " Смотрите также: | |
