колыхались колосья на мраморе одиноких полей,
на полях у каемки газетного шрифта давно не звенит телефон.
не звенит больше воздух, пронзаясь улыбкой твоей,
и тоскливо поет чье-то сердце, как сломанный граммофон.
расцветали цветы, расцветала весна в до боли живой душе,
не стучи в мою дверь, не души мое одиночество.
одиночество вместо заглавия, темы, одиночество как клише;
где взять силы на вдох, когда больше дышать не хочется?
не топчи мое сердце ребристой подошвой от конверсов,
не смотри мне в глаза, вместо взгляда немым отражением.
в моем сердце давно нелето, в моем сердце никто не молится,
там не ходят часы и вообще никакого движения.
вместе с временем года увядшим меняю сухие цветы
прикроватной могилы заплаканных детских снов
я в них вижу теперь только то, что мы больше с тобой не на "ты",
мы - не больше чем дым с площадей тротуара почти догоревших мостов.
