Samuel Goldenberg und Schmuÿle (Самуэль Гольденберг и Шмуйле). Си-бемоль минор. Гартман подарил Мусоргскому два своих рисунка — «Сандомирский [еврей]» и «Еврей в меховой шапке. Сандомир», сделанных Гартманом в 1868 году в Польше. Стасов вспоминал: «Мусоргский сильно восхищался выразительностью этих картинок». Эти зарисовки польских евреев и послужили прототипами пьесы. В названии оба персонажа носят одно и то же имя, в одном случае солидно звучащее европеизированное Самуэль, с добавкой «дорогой» фамилии (нем. Goldenberg — золотая гора), в другом — простое, местечковое имя Шмуйле. Стасов при публикации изменил название пьесы на «Два польских еврея, богатый и бедный»[13]. В советских изданиях эта пьеса печаталась под названием «Два еврея, богатый и бедный».
Рисунки Гартмана, будучи всего лишь зарисовками, не претендовали на ту выразительность, которой добился Мусоргский в своей пьесе. Композитор не только объединил два портрета в один, но и заставил этих персонажей говорить между собой, раскрывая свои характеры. Речь первого из них звучит уверенно и весомо, с повелительными и нравоучительными интонациями, и построена на тяжеловесном проигрывании мелодии двумя руками в октаву. Дополнительно Мусоргский придал ей условно-ориентальный колорит с помощью так называемой цыганской (или венгерской) гаммы. Речь второго, бедного еврея, звучит контрастно первому, на дребезжащих верхних нотах с форшлагами, его голосу приданы жалобные и просительные интонации. В репризе пьесы обе темы звучат в контрапункте, причём в тех же ладах, в которых они звучали по отдельности. Тема Самуила звучит в си-бемоль миноре c указанными модализмами, а тема Шмуле — в fis-moll (или cis-moll; гармонические трактовки этой темы различаются ввиду того, что октавный звукоряд полностью не разворачивается). Пьеса заканчивается несколькими громкими нотами в октаву (очевидно, последнее слово сказал богатый).
Ещё задолго до написания «Картинок» Мусоргский критиковал оперу Серова «Юдифь» за неточность в изображении национальных характеров:
В ней много промахов, которые я назову музыкальными анахронизмами. Например: евреи (я часто слышал эти штучки) валяют без церемонии католические органные секунды… Пора перестать обращать евреев в христианство и католицизировать их. Samuel Goldenberg und Schmuÿle (Samuel Goldenberg and Schmuile). B flat minor. Hartmann presented Mussorgsky with two of his drawings - "The Sandomierz [Jew]" and "A Jew in a Fur Hat. Sandomierz ", made by Hartmann in 1868 in Poland. Stasov recalled: "Mussorgsky greatly admired the expressiveness of these pictures." These sketches of Polish Jews served as prototypes for the play. In the title, both characters bear the same name, in one case the solid-sounding Europeanized Samuel, with the addition of an “expensive” surname (in German Goldenberg - golden mountain), in the other - the simple, local name Shmuile. Stasov, upon publication, changed the title of the play to “Two Polish Jews, Rich and Poor” [13]. In Soviet editions this play was published under the title "Two Jews, rich and poor."
Hartmann's drawings, being just sketches, did not claim the expressiveness that Musorgsky achieved in his play. The composer not only combined the two portraits into one, but also made these characters talk among themselves, revealing their characters. The speech of the first of them sounds confident and weighty, with imperative and moralizing intonations, and is built on heavy playing of the melody with two hands in an octave. Additionally, Mussorgsky gave it a conventionally oriental flavor with the help of the so-called Gypsy (or Hungarian) scale. The speech of the second, poor Jew, sounds in contrast to the first, on rattling top notes with grace notes, his voice is given plaintive and pleading intonations. In the reprise of the play, both themes sound in counterpoint, and in the same modes in which they sounded separately. Samuel's theme sounds in B-flat minor with the indicated modalisms, and Shmule's theme is in fis-moll (or cis-moll; harmonic interpretations of this theme differ due to the fact that the octave scale does not unfold completely). The piece ends with a few loud notes per octave (apparently the rich man had the last word).
Long before writing Pictures, Mussorgsky criticized Serov's opera Judith for its inaccuracy in portraying national characters:
There are many misses in it, which I will call musical anachronisms. For example: Jews (I often heard these things) play Catholic organ seconds without ceremony ... It's time to stop converting Jews to Christianity and Catholicizing them. Смотрите также: | |
