Catacombae. Sepulcrum romanum (с лат. — «Катакомбы. Римская гробница»). Си минор. На картине Гартман изобразил себя, В. А. Кенеля и проводника с фонарём в руке в римских катакомбах в Париже. В правой части картины видны слабо освещённые черепа.
Мрачное подземелье с гробницей изображено в музыке безжизненными унисонами в две октавы (используется акустика «призрачных» обертонов), то резкими, то тихими («эхо»). Среди этих аккордов, как тени прошлого, выплывает медленная мелодия. «Катакомбы» повисают на неустойчивом аккорде, переходя к следующей сцене.
Cum mortuis in lingua mortua (с лат. — «С мёртвыми на мёртвом языке»). Си минор. Из «Катакомб», на фоне тихого тремоло в верхнем регистре, появляется минорная вариация «Прогулки», в которой автор разговаривает с духом Гартмана: «Ладно бы латинский текст: творческий дух умершего Гартмана ведёт меня, взывает к черепам, черепа тихо засветились». (В некоторых изданиях название дано с ошибкой: «Con mortuis…»; в рукописи Мусоргского латинского заголовка нет вообще.)
Слово Стасову в его письме Римскому-Корсакову:
В этой же второй части ["Картинок с выставки"] есть несколько строк необыкновенно поэтических. Это музыка на картинку Гартмана «Катакомбы парижские», все состоящие из черепов. У Мусорянина сначала изображено мрачное подземелье (длинными тянутыми аккордами, часто оркестровыми, с большими ферматами). Потом на тремоландо идёт в миноре тема первой променады — это засветились огоньки в черепах, и тут-то вдруг раздаётся волшебный, поэтический призыв Гартмана к Мусоргскому…
Диалог, начавшись в горестном миноре, постепенно переходит в мажорную тональность, выводя слушателя из безысходности и обозначая примирение с необратимым.
Словно возвращаясь домой вместе с Гартманом, автор завершает цикл двумя пьесами на русские темы. Catacombae. Sepulcrum romanum (from Latin - "Catacombs. Roman tomb"). B minor. In the picture, Hartmann portrayed himself, V. A. Kenel and the conductor with a lantern in his hand in the Roman catacombs in Paris. On the right side of the picture, dimly lit skulls are visible.
The gloomy dungeon with the tomb is depicted in music with lifeless unions in two octaves (the acoustics of "ghostly" overtones are used), then sharp, then quiet ("echo"). Among these chords, like the shadows of the past, a slow melody comes up. "Catacombs" hang on an unstable chord, moving on to the next scene.
Cum mortuis in lingua mortua (from Latin - “With the dead in the dead language”). B minor. From the Catacombs, amid a quiet tremolo in the uppercase, a minor variation of “Walks” appears, in which the author speaks with the spirit of Hartmann: “Well, the Latin text: the creative spirit of the dead Hartmann leads me, calls out to the skulls, the skulls glowed softly.” (In some publications, the name is given with an error: “Con mortuis ...”; in the manuscript of the Mussorgsky Latin title is not at all.)
The word to Stasov in his letter to Rimsky-Korsakov:
In the same second part ["Pictures from the Exhibition"] there are several lines of unusually poetic. This is the music on Hartmann’s picture “Paris Catacombs”, all consisting of skulls. Musoryanin first depicted a gloomy dungeon (long drawn chords, often orchestral, with large farms). Then, on the tremolando, the theme of the first boardwalk goes in the minor - the lights in the turtles lit up, and then suddenly a magical, poetic appeal of Hartmann to Mussorgsky was heard ...
The dialogue, which began in a sorrowful minor, gradually turns into a major tone, leading the listener out of despair and indicating reconciliation with the irreversible.
As if returning home with Hartmann, the author completes the cycle with two plays on Russian themes. Смотрите также: | |
