30
When to the sessions of sweet silent thought,
I summon up remembrance of things past,
I sigh the lack of many a thing I sought,
And with old woes new wail my dear time's waste:
Then can I drown an eye (unused to flow)
For precious friends hid in death's dateless night,
And weep afresh love's long since cancelled woe,
And moan th' expense of many a vanished sight.
Then can I grieve at grievances foregone,
And heavily from woe to woe tell o'er
The sad account of fore-bemoaned moan,
Which I new pay as if not paid before.
But if the while I think on thee (dear friend)
All losses are restored, and sorrows end.
31
Thy bosom is endeared with all hearts,
Which I by lacking have supposed dead,
And there reigns love and all love's loving parts,
And all those friends which I thought buried.
How many a holy and obsequious tear
Hath dear religious love stol'n from mine eye,
As interest of the dead, which now appear,
But things removed that hidden in thee lie.
Thou art the grave where buried love doth live,
Hung with the trophies of my lovers gone,
Who all their parts of me to thee did give,
That due of many, now is thine alone.
Their images I loved, I view in thee,
And thou (all they) hast all the all of me.
32
If thou survive my well-contented day,
When that churl death my bones with dust shall cover
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceased lover:
Compare them with the bett'ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
O then vouchsafe me but this loving thought,
'Had my friend's Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died and poets better prove,
Theirs for their style I'll read, his for his love'.
33
Full many a glorious morning have I seen,
Flatter the mountain tops with sovereign eye,
Kissing with golden face the meadows green;
Gilding pale streams with heavenly alchemy:
Anon permit the basest clouds to ride,
With ugly rack on his celestial face,
And from the forlorn world his visage hide
Stealing unseen to west with this disgrace:
Even so my sun one early morn did shine,
With all triumphant splendour on my brow,
But out alack, he was but one hour mine,
The region cloud hath masked him from me now.
Yet him for this, my love no whit disdaineth,
Suns of the world may stain, when heaven's sun staineth. 30.
Когда на сеансы сладкой молчаливой мысли,
Я призываю воспоминание о вещах прошлого,
Я вздохнул не хватает много всего, что я искал,
А со старыми бедами новый вайл мои дорогих отходов времени:
Тогда могу ли я утопить глаз (не используется для течения)
Для драгоценных друзей спрятался в нетестовой ночи смерти,
И плакать заново любовь давно отменил горе,
И стонать за счет многих исчезновенного зрения.
Тогда я могу скорбиться на препаратах обиды,
И тяжело от горы к горе рассказывать
Печальный счет переднего болота стона
Что я новую плату, как будто не заплатил раньше.
Но если то время я думаю на тебе (дорогой друг)
Все убытки восстанавливаются, и зачисляют конец.
31.
Твой грудью ждет всеми сердцами,
Который мне не хватает, предполагалось мертвым,
И там царит любовь и любящие части любви,
И все эти друзья, которые я подумал.
Сколько священной и несущей слезы
Уважаемая религиозная любовь стольна из моего глаза,
Как интерес мертвых, которые сейчас появляются,
Но все удалено, что скрыто в тебе ложь.
Ты могила, где похоронена любовь, живая,
Повесил с трофеями моих любовников исчезли,
Кто все их части меня к тебе дали,
Это из-за многих, теперь только твой.
Их образы, которые я любил, я вижу в тебе,
И ты (все они) усаживают все все все.
32.
Если ты пережишь мой хорошо довольный день,
Когда это Чурла смерть мои кости с пылью, должно покрыть
И положить еще раз повторно опрос
Эти бедные грубые линии умершего любовника твоего:
Сравнить их с Bett'ring the The Time,
И хотя они будут остризнали каждой ручкой,
Зарезервируйте их за мою любовь, а не для своей рифмы,
Превышен высотой счастливых людей.
O Тогда вытащить меня, но эта любящая мысль,
«Муза у моего друга выросло этот растущий возраст,
Дорогае рождение, чем это его любовь принесла
К марту в рядах лучшего оборудования:
Но так как он умер, а поэты лучше доказать,
Их за их стиль я буду прочитать, его за свою любовь ».
33.
Полный много славного утра я видел,
Льстит горные вершины с суверенным глазом,
Целоваться с золотым лицом луга зеленые;
Позолочение бледных потоков с небесной алхимией:
Anon позволяет ездить на самом основании,
С уродливой стойкой на его небесных лицах,
И из сплавного мира его визажи
Кража невидимого на запад с этим позором:
Даже так, что мое солнце один ранний утро, блеск,
Со всеми триумфальными великолепиями на моем лбу,
Но ума, он был, но мой час мой,
Облако региона теперь замаскировала его от меня.
И все же он за это, моя любовь не побеждена,
Солнца мира может окрасить, когда небо небесное окрашивает. Смотрите также: | |
