Through hamlets where the snow doth fall,
And tickle peaked crags from whence wolves call.
In her casket she slumbers enthralled,
And 'pon waking shatters the pall.
With gossamer strewn all through gold hair,
The dust, rust, and dirt have not impaired,
Thine visage preternaturally fair,
Could make Death blush his heart ensnared.
I wept a thousand promises of love within that tomb,
And cursed "What tragedy is this to be snatched away in
beauty's bloom?"
Pleading to a God that never stifled out my pain,
I soon evoked a Devil in the cold November rain.
Thee I invoke!
Flowering from the sepulcher like nightshade, poised to
kiss,
The new crowned Queen of the Succubi spoke in lupercalic
bliss...
"Be with me my noble one,
Light wielding Samael.
I shall spare ye from the torments,
Of life, and death, and Hell."
"Evelyn art thou near me,
As the moss embracing graves?
I have wend untrodden paths,
That my love of thee has paved."
When nightfall descends to silence,
Sister kiss us tenderly.
Two children of the moon we are and ever more will be...
One with the earth from whence we came in feral
pulchritude,
To love, to feast, and fuck in existential magnitude.
Through the marsh and brightly glistening snow,
Picking bouquets of hemlock and mistletoe.
Faustian esque,
My black temptress,
Shall never reap what God has sewn.
Pleasure and pain,
Be riven from my veins,
By spasms wrung,
Through vehement tongues
Giving shivers ere I feign.
In velvety lithen arms like an infant I have lain and given
forth my blood for famished Inanna to drain.
When dusk doth fall,
Like a curtain call,
Hasten to kiss my feverish brow.
With the fervent press of thine own frigid lips.
I surrender to thy splendor gleaming Artimis,
To thy fecund embrace, swaying mesmeric hips.
And caress of my flesh by crimson painted finger tips.
Make me as an orchid,
A perennial of night.
That I might pollinate the world,
With the seed of perfumed blight.
Mankind will become giddy sniffing petals of arsenic.
And I will bloom for thee and thy thanatoid hand to pick.
Death come on raven wings,
And spirit me away.
To shaded groves where sirens sing,
And renounce the light of day.
My swoon akin to drowning in Acheron's icy waves,
Where throes of our orgasm are resounding from beyond
the fucking grave.
Tear away thy funereal dress,
So that I may partake of thy ethereal flesh.
And receive communion from an ancient goddess,
For whom my lust crescends afresh.
Praises be to mother war,
Forgiving prosephonous wife.
Ye omnipotent carnivwhore,
Drink'th deeply of my life.
So under full moons ghastly glow,
As vengeful winds torrential blow,
Commence the nights immortal hunt,
To seduce, perverse, and moisten cunt.
And thrust forked tongues twixt virgin thighs,
To be drunk off orgiastic sighs.
Crepuscular or white as bone,
We fixate our gaze on Heaven's gaudy throne.
And claim it as our own.
Lucreita my darling a body and soul for thine,
If thou wouldst but calm my heart until the morning church
bell's chime.
Beneath seven stars aligned,
Teach me the pleasures of being cursed.
Bequeath to me niphillic breasts that wondrously have
nursed,
An indignant infantile vampyric thirst.
"Bad girls go to Hell.
Denn die toten reiten schnell"
Deep as darkness,
This catharsis,
Pale enchantress come forth to me,
Show me love without end,
And in thy vision will I rend,
A world of nocternity... Через хуторов, где снег упадет которое,
И пощекотать остроконечные утесы, откуда волки позвонить.
В своем ларце она дремлет увлечен,
И "PON бодрствование разрушает пелену.
С паутинка засыпанной все через золотых волос,
Пыль, ржавчина и грязь не нарушена,
Thine визажу неестественно справедливым,
Не могли бы сделать смерть краснеть его сердце попавший.
Я плакал тысячу обещаний любви в этой могиле,
И проклял "Какая трагедия в том, что это будет восхищен в
цветение красавицы? "
Призывая к Богу, который никогда не душит мою боль,
Вскоре я вызвал дьявола в холодный дождь ноября.
Тебя я призываю!
Цветение из гроба, как паслен, готова
поцелуй,
Новая коронован Королева Succubi говорил в lupercalic
блаженство ...
"Будь со мной мой благородный,
Свет орудуя Samael.
Я пощажу вас от мучений,
Жизни и смерти, и ад ".
"еси Evelyn возле меня,
По мере того как мох охватывает могилы?
Я Венд заброшенные пути,
Это моя любовь к тебе проложил ".
Когда наступила ночь спускается к молчанию,
Сестра целовать нас нежно.
Двое детей Луны мы и все больше будет ...
Один с землей, из которой мы пришли в дикое
миловидность,
Любить, чтобы полакомиться, и трахаться в экзистенциальную величину.
Через болота и ярко блестящего снега,
Комплектование букеты из болиголова и омелы.
Фаустовская эск,
Мой черный соблазнительница,
никогда не пожинать то, что Бог сшиты.
Удовольствие и боль,
Будьте раздирают из моих жилах,
Спазмами отжиматься,
Через яростные языки
Давать мурашки прежде чем я симулировать.
В бархатными lithen руках, как младенца, я пролежала и дал
вперед моя кровь для голодного Инанны стечь.
Когда сумерек упадет которое,
Как занавес,
Спешите, чтобы поцеловать мою лихорадочную бровь.
С пламенной печатью твоих холодных губ.
Я предаюсь блеске твоего сверкающего Artimis,
К твоему плодородного объятии, покачиваясь месмерические бедра.
И ласка моей плоти малинового окрашены кончики пальцев.
Сделайте меня, как орхидея,
Многолетнее ночи.
То, что я мог бы опылить мир,
С семенем душистым фитофтороза.
Человечество станет головокружительный нюхают лепестки мышьяка.
И я буду цвести для тебя и твой смертоносный руку, чтобы забрать.
Смерть придет на ворон крылья,
И дух меня.
Для затененных рощи, где поют сирены,
И отказаться от дневного света.
Мой обморок сродни тонет в ледяных волнах ACHERON, в
Где агония нашего оргазма оглушительный из-за
гребаная могилу.
Сорвите твое платье траурный,
Так что я могу вкусить твоей неземной плоти.
И причащаться от древней богини,
Для кого моя похоть crescends заново.
Похвалы быть матерью войны,
Прощающий prosephonous жена.
Е. всемогущ carnivwhore,
Drink'th глубоко в моей жизни.
Так под полнолуниями мертвенно свечение,
Как мстительные ветры проливной удар,
Начинают ночи бессмертна охота,
Соблазнить, порочные, и увлажнить влагалище.
И упорных раздвоенные языки Twixt девственные бедра,
Для того, чтобы быть пьяным от оргиастические вздохи.
Сумеречный или белый, как кость,
Мы зацикливается наш взгляд на безвкусную троне Небес.
И утверждают, что это, как наши собственные.
Lucreita мой милый тело и душа для Твое,
Если ты хочешь, но не успокоить мое сердце до утра церкви
перезвон колокольчика.
Под семь звезд выровнены,
Научи меня радости проклятию.
Завещать мне niphillic груди, которые имеют дивно
кормила,
Возмущен инфантильный нимфетамин жажда.
"Плохие девочки идут в ад.
Денн умирают Toten Рейтен шнель "
Глубоко в темноте,
Это катарсис,
Бледно-волшебница выйдет ко мне,
Покажи мне любовь без конца,
И в видении твоему отдам Я раздирать,
Мир nocternity ... Смотрите также: | |
