единой рекою раскроены пасмурные города.
развалены надвое, как человечья мякоть под тесаком мясника;
я не сдвинусь, рукою не шевельну; приезжай сюда
бродить между сосенок с молодецким с посвистом сквозняка.
левый берег у правого спрашивает: доколь
мне кровоточить, сырую глину кусками ронять на дно?
кто вложил в мою рану перст водяной рукой,
лучше бы ты пеленал меня, говорил со мной.
правый берег вдоль левого ложится в один зигзаг,
тянет кривые корни, отходит кусками, мрёт;
у него голубые ленточки, мальчики на глазах,
и дрожит от тоски единственный небоскрёб.
земля говорит им: ну ещё хоть чуть-чуть,
за маму, за папу, за их непутёвую дочь;
этой воды, которая между вами, ждёт дремучая чудь,
волчья сыть, вечный лёд, голубиный дождь;
несите, земля говорит, зажатую между тел,
от нежной ключицы мая до кончика января –
туда, где отёчная почва встречает своих детей,
обнимая зеркало озера закатного янтаря. The cloudy cities are revealed by a single river.
put on the sunny, like a man flesh under the Tesacian of the Butcher;
I do not move, the hand is not wagged; come here
Wander between pine with Midwoman with a drafts of drafts.
The left bank of the right asks: DOCK
I have bleed, crude clay slices to drop on the bottom?
who invested in my wound a finger with water hand,
It would be better if you swaded me, spoke with me.
Right bank along the left lies in one zigzag,
pulls roots curves, leaves pieces, mournet;
He has blue ribbons, boys in their eyes,
and tremble from longing the only skyscraper.
The earth tells them: Well, even a little bit,
for mom, for dad, for their uncomfortable daughter;
of this water, which between you, is waiting for the dormant
Wolf Fly, Eternal Loda, Pigeon Rain;
carry, the earth speaks, squeezed between bodies,
From the tender clavicle of May to the tip of January -
There, where the fatal soil meets his children,
Hugging a landing amber lake mirror. Смотрите также: | |
