ты называла меня по имени, буквы целуя щенячьим ртом.
сколько бы памяти я не выменял, дюжину жизней пустив в истоп,
сколько бы женщин ко мне не ластились, не щебетали: “я остаюсь” -
речи из глины, руды и пластика.
только твоя мне - хрустальный блюз.
ты, говорившая вслух, наитием, трепетом губ, голубой слезой,
голос твой, веришь, он был властителен, волен будить меня в бурю, в зной.
выдох. глоток после мятой паузы. слово. не больше десятка слов.
тонкий лоскут, распустившись парусом, выдавил комнату в щели швов,
заполонил собой пасть каминную, душу меж ребер, карман пальто.
ты называла меня по имени. так это делать не мог никто.
You called me by my name, letters, kissing puppy mouth.
how much memory I have not traded a dozen life is empty to heat up,
no matter how many women, I have not fins, not twittered: "I'm staying" -
speech of clay, ore and plastic.
yours alone me - crystal blues.
you speak out loud, the inspiration, trembling lips, blue tears,
your voice, believe me, he was the ruler, free to wake me up in the storm, in the heat.
exhalation. a breath mint after a pause. word. no more than ten words.
thin flap, dissolve the sail, giving room in the slot joints,
filled the mouth of a fireplace, the soul between his ribs, his coat pocket.
You called me by my name. so it could not do nothing.
