1
Когда в первый раз пошел я к людям, совершил я глупость отшельника, великую глупость: я явился на базарную площадь.
И когда я говорил ко всем, я ни к кому не говорил. Но к вечеру канатные плясуны были моими товарищами и трупы; и я сам стал почти что трупом.
Но с новым утром пришла ко мне и новая истина — тогда научился я говорить: "Что мне до базара и толпы, до шума толпы и длинных ушей ее!"
Вы, высшие люди, этому научитесь у меня: на базаре не верит никто в высших людей. И если хотите вы там говорить, ну что ж! Но толпа моргает: "Мы все равны".
"Вы, высшие люди, — так моргает толпа, — не существует высших людей, мы все равны, человек есть человек, перед Богом — мы все равны!"
Перед Богом! — Но теперь умер этот Бог. Но перед толпою мы не хотим быть равны. Вы, высшие люди, уходите с базара!
2
Перед Богом! — Но теперь умер этот Бог! Вы, высшие люди, этот Бог был вашей величайшей опасностью.
С тех пор как лежит он в могиле, вы впервые воскресли. Только теперь наступает великий полдень, только теперь высший человек становится — господином!
Поняли ли вы это слово, о братья мои? Вы испугались: встревожилось сердце ваше? Не зияет ли здесь бездна для вас? Не лает ли здесь адский пес на вас?
Ну что ж! вперед! высшие люди! Только теперь гора человеческого будущего мечется в родовых муках. Бог умер: теперь хотим мы, чтобы жил сверхчеловек.
3
Самые заботливые вопрошают: "Как сохраниться человеку?" Заратустра же спрашивает, единственный и первый: "Как превзойти человека?"
К сверхчеловеку лежит сердце мое, он для меня первое и единственное, — а не человек: не ближний, не самый бедный, не самый страждущий, не самый лучший.
О братья мои, если что я могу любить в человеке, так это только то, что он есть переход и гибель. И даже в вас есть многое, что пробуждает во мне любовь и надежду.
Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду. Ибо великие ненавистники суть великие почитатели.
Ваше отчаяние достойно великого уважения. Ибо вы не научились подчиняться, вы не научились маленькому благоразумию.
Ибо теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое "и так далее" маленьких добродетелей.
Все женское, все рабское, и особенно вся чернь: это хочет теперь стать господином всей человеческой судьбы — о отвращение! отвращение! отвращение!
Они неустанно спрашивают: "как лучше, дольше и приятнее сохраниться человеку?" И потому — они господа сегодняшнего дня.
Этих господ сегодняшнего дня превзойдите мне, о братья мои, — этих маленьких людей: они величайшая опасность для сверхчеловека!
Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишенье муравьев, жалкое довольство, "счастье большинства"! —
И лучше уж отчаивайтесь, но не сдавайтесь. И поистине, я люблю вас за то, что вы сегодня не умеете жить, о высшие люди! Ибо так вы живете — лучше всего!
4
Есть ли в вас мужество, о братья мои? Есть ли сердце в вас? Не мужество перед свидетелями, а мужество отшельника и орла, на которое уже не смотрит даже Бог?
У холодных душ, у мулов, у слепых и у пьяных нет того, что называю я мужеством. Лишь у того есть мужество, кто знает страх, но побеждает его, кто видит бездну, но с гордостью смотрит в нее.
Кто смотрит в бездну, но глазами орла, кто хватает бездну когтями орла — лишь в том есть мужество. 1
The first time I went to the people, I made a stupid hermit great folly: I appeared in the marketplace.
And when I say all, I have not talked to anyone. But the evening rope dancers were my companions, and corpses; and I became almost a corpse.
But with the new morning came to me and a new truth - then I learned to say: & quot; What am I to market and the crowd, to the noise of the crowds and long ears it! & Quot;
You higher men, learn this from me at the bazaar nobody believes in higher men. And if you want it to say, well! But the crowd blink: & quot; We are all equal & quot ;.
& Quot; You higher men - so blinking crowd - there is no higher men, we are all equal, man is man, before God - we are all equal! & Quot;
Before God! - But now this God has died. But before the crowd, we do not want to be equal. You higher men, go away from the market!
2
Before God! - But now this God has died! You higher men, this God was your greatest danger.
Since it lies in the grave, you were raised for the first time. Only now comes the great noontide, only now the higher man becomes - master!
Have you understood this word, O my brothers? You scared: your heart be troubled? Do not gaping chasm here for you? It does not bark here hell hound on you?
Well! Forward! higher men! Only now the mountain of the human future mosque in travail. God has died: Now we want to live superman.
3
Most caring delight in: & quot; How to keep a man? & Quot; Zarathustra is asking, first and only: & quot; How to beat a man? & Quot;
By Superman is my heart, it is for me the first and only - and not man: not neighbor, not the poorest, not the most suffering, not the best.
O my brothers, if I can love in man, it's just the fact that he is a transition and death. And even in you there is much that makes me love and hope.
Your hatred, higher men, makes me hope. For the great haters are great admirers.
Your frustration is worthy of great respect. Because you have not learned to obey, you have not learned a little prudence.
For now the little people have become masters: they all preach obedience, humility, prudence, diligence, prudence and endless & quot; and so on & quot; little virtues.
All women, all slavish, and especially all black: it now wants to become a master of all human destiny - of disgust! disgusted! disgusted!
They constantly ask: & quot; as a better, longer and more pleasant person to survive? & Quot; And so - they are gentlemen today.
These gentlemen today surpass me, O my brothers - these little people: they are the greatest danger to the superman!
Transcend me higher men, the little virtues, little prudence, timid caution, with swarms of ants, pitiful contentment, & quot; the happiness of the majority & quot ;! -
And it is better to be discouraged, but do not give up. And verily, I love you for what you are today, you do not know how to live, you higher men! For thus you live - best!
4
Do you have the courage to, O my brothers? Do you have heart? Not the courage before witnesses, but hermit courage and eagle, which already does not look even God?
In cold shower, mules, the blind and drunk is not what I call courage. Only in fact it has the courage, who knows fear, but conquers it, who sees the abyss, but with pride in her looks.
Who looks into the abyss, but through the eyes of an eagle, who lack the abyss claws of an eagle - only have the courage. Смотрите также: | |
