Оттого и грущу, что тетрадь белеет
На столе моём, как немой укор,
Свечи, свечи бездумно тлеют,
уходя в себя, как потухший взор.
То ль к соседу пойти, чтобы пел мне песни,
то ли книгу открыть да глаза марать,
позвонить подруге, услышать вести,
бросить взгляд в окно, застелить кровать.
Пересохшие листья хлопками оземь,
как ладони дряхлые. Гаснет свет.
Открывается занавес. Входит осень.
Весь партер встаёт и бежит в буфет.
Полоумный кто-то сложил ту пьесу -
без антракта идёт уж который акт,
и все служит ветер по ком-то мессу
безо всяких слов и совсем не в такт.
Хоть бы выпал снег в застеклённой раме:
он белей бумаги и легче слов,
потому что должна быть меж Ним и нами
тишина немая, как после строф.
(А. Кузнецов)