Спор
Тут, неладной песне кладя конец,
Вдруг ударил Владимир по столу:
- Аль ты наших слов не слыхал, певец?
Аль решил на своем упорствовать?
Твой Дажбог - не бог. И не бог - Перун.
Русский люд их, как сказку, выдумал.
И чтоб впредь ни в слове, ни в звоне струн
Не слыхать нам про этих идолов!
Мы иного господа чтить велим.
Хватит бесу молиться черному!
Всех перунов днесь мы огнем спалим,
Как нечистую силу чертову!
Издавна круты на Руси князья,
Но певцы еще своевольнее.
Никакой уздой усмирить нельзя
Их ретивое слово вольное.
Рек Боян: - Обойди ты всю Русь кругом,
Огляди ты всю твердь до донышка:
Всюду жив Перун - то небесный гром,
Всюду жив Дажбог - красно солнышко!
Зря ты, князь, гонясь за чужим умом,
Вздумал ныне свой укорачивать,
Да людские души в краю родном
На испод вертеть, выворачивать.
Родовые корни прочнее стен.
А коль вырубить корни дерева,
Попадет народ в чужеземный плен,
Обескровится слава дедова!
Говорю тебе: не ломай уклад.
Только попусту будешь мучиться.
Песни новые прежних не заглушат,
Ничего у них не получится!
Князь Владимир, яростью обуян,
Грохнул вновь десницей тяжелою:
- Не перечь, Боян! Помолчи, Боян!
Пожалей свою буйну голову!
А Боян ему: - Не стучи рукой!
Не закажешь Перуну царствовать!
Довелось ему пятьдесят веков
На родной Руси государствовать.
Это он Царьград с нашим войском брал.
Это он был заветом мужества.
Это он с косогами шел на брань,
Обрядясь в доспех Ильи Муромца.
Это он парней закалял в боях,
Чтобы души в покой не кутали,
Чтоб ценили выше всех прочих благ
Буревой размах русской удали!
Не учил Перун: коли бьют в щеку,
Подставляй другую смирнехонько,
А учил Перун дать отпор врагу,
Чтоб обидчик завыл тошнехонько!
Оттого Святослав был так люб ему!
Русь не знала верней хранителя!
Знать, Перун по образу своему
Сотворил такого воителя!
И когда Ольга-матушка на Босфор
За заморским крещеньем плавала,
Святослав не зря затевал с ней спор.
Вспомни, князь, слова Свягославовы!
Он зело стыдобил княгиню-мать,
Он в сердцах вопрошал с презрением:
«Не срамно ль дружину нам потешать
Непотребным чужим крещением?!»
Коль ты примешь, князь, христианский "лад",
К нам на Русь, говорю заранее,
Вороньем церковники налетят,
Навезут «святое писание».
Хоть писание это «святым» зовут,
Трудно книгу сыскать развратнее.
В ней и ложь, и грязь, и постыдный блуд,
И вражда, и измена братняя.
Занедужим мы от их «аллилуй»,
Что во сне-то у нас не виданы!
Будут петь на Руси: «Исайя, ликуй!»
Будут славить псалмы Давидовы.
Чужеродные, чуждые словеса
Заскрежещут арбой немазанной.
И пойдет от них увядать краса
Речи русской, шелками вязанной!
Коли деды клюкву одну едят,
Скулы внукам сведет оскомина.
Много бед церковники натворят,
Истерзают народ расколами.
Встанет брат на брата и род на род!
Ох, люта вражда промеж близкими!
Вновь усобица по Руси пойдет,
Самый подлый наш ворог искони!
Не к добру, не к добру ты задумал, князь,
Звать на Русь заморских пресвитеров! -
Плюнул старец в гриднице, распалясь,
И ушел, тот плевок не вытерев. Dispute
Here, wrong song, putting an end to,
Suddenly hit Vladimir on the table:
- Al you our words are not heard, the singer?
Al decided on its persist?
Your Dazhboh - not God. And is not God - Perun.
Russian people they like fairy tale invented.
And to continue either in word or in ringing strings
We have not heard about those idols!
We honor the other gentlemen Velim.
Enough to pray black demon!
All Perunov this day, we slept with fire,
As evil spirits damn!
It has long been cool to Rus princes,
But the singer has willfully.
No bridle can not tame
Their zealous word voluntary.
Rivers Bojan: - Go out quickly you all Rus circle
Look around you the whole firmament to bottoms:
Throughout alive Perun - the heavenly thunder,
Throughout alive Dazhboh - red sun!
You should not, Prince, chasing after other people's mind,
Pleases now a shortened,
Yes, the human soul in the land of their own
On the underside turn, turn out.
Ancestral roots stronger walls.
And if the roots of the tree cut down,
Gets people in the alien prisoner,
Bleed Dedov glory!
I tell you: do not break mode.
Only vain shalt suffer.
new old songs did not drown out,
There is nothing they will not work!
Prince Vladimir, was overcome with rage,
I crashed again the hand hard:
- Do not argue with, Bojan! Shut up, Bojan!
Pity his exuberant head!
And Bojan him: - Do not knock the hand!
Do not order a Perun reign!
It happened to him fifty centuries
In their native Russia gosudarstvovat.
It was he who Constantinople with our army took.
It was a covenant of courage.
It Kosogov he went to the battle,
Rites in the armor of Ilya Muromets.
This is it guys tempered in battle,
To the soul in peace not Kuta,
To prized above all other blessings
Burevoi scope of Russian prowess!
Not taught Perun: if hit in the cheek,
Turn the other smirnehonko,
And I taught Perun to repel the enemy,
To abuser toshnehonko howled!
Because Svyatoslav was so endeared him!
Russ did not know or rather the keeper!
Know Perun in his own image
He created such a warrior!
And when Olga, the mother of the Bosphorus
For overseas Baptism swimming,
Svyatoslav knowingly undertaken a dispute with her.
Remember, the prince, the words Svyagoslavovy!
It is exceedingly stydoba Princess Mother,
He inquired into the hearts of contempt:
"Do not be shameless eh squad entertain us
Indecent stranger baptism ?! "
Kohl you accept, the prince, the Christian "way"
For us to Russia, I say in advance,
Ravens will fly churchmen,
Navezut "holy scripture".
Though Scripture is the "holy" name,
It's hard to find a book corrupted.
It and lies and dirt, and shameful fornication,
And hatred, and betrayal of inverse.
Zaneduzhim us from them "allyl"
As in a dream, then we have not seen!
They will sing in Russia: "Isaiah, rejoice!"
Will praise psalms of David.
Alien alien words of
Zaskrezheschut nemazannoy the wagon.
And go from them fading beauty
Polish-Russian, silk knitted!
Koli grandfathers cranberries eat one,
Cheeks will bring grandchildren are set on edge.
Many ills churchmen have done,
Torn nation splits.
Brother against brother will rise, and born in the race!
Oh, is cruel enmity Intermedia close!
Again strife for Russia goes,
The most vile our vorog time immemorial!
No good, no good you have in mind, Prince,
Call on Russia Overseas elders! -
Spat elder in Gridnitsa, incensed,
And he walked away, wiping the spittle did not. Смотрите также: | |
