Через час душа откладывает карандаш и просит воды,
просит тело зажечь торшер, чтобы ей не мыкаться в темноте,
просит дать поспать, но не спит, смотрит на взвесь в воде,
на себя в кольце подступающей темноты.
Через два часа душа заканчивает перечислять имена,
говорит: "Ну-ну",
просит тело открыть окно,
тело шепчет: "Но...",
но душа не слышит, – встаёт, кладёт карандаш,
надевает ботинки и патронташ
и идёт к столу. Ей уготован ужин.
Тело молча стоит над ней, пока она умывает руки,
собирает в папку листки, забывает знаки,
символы, карандаш, торшер, сыновей и жён.
Через три часа душа допивает кровь, заедает телом,
надевает пальто и идёт к порожку,
где они, наконец, расстаются с телом
и неловко присаживаются
на дорожку.
Тело всё сидит, а она уже у калитки, в самом конце дорожки.
An hour later, the soul puts down a pencil and asks for water,
asks the body to light a floor lamp so that she does not knock around in the dark,
asks for sleep, but does not sleep, looks at the suspension in the water,
on myself in the ring of approaching darkness.
Two hours later, the soul finishes listing the names
says: "Well, well,"
asks the body to open the window,
the body whispers: "But ...",
but the soul does not hear, - gets up, puts down a pencil,
puts on boots and bandolier
and goes to the table. Dinner is for her.
The body stands silently over her as she washes her hands
collects sheets in a folder, forgets signs,
symbols, pencil, floor lamp, sons and wives.
After three hours, the soul drinks the blood, seizes the body,
puts on his coat and goes to the door,
where they finally part with the body
and awkwardly sit down
on the track.
The body is still sitting, and she is already at the gate, at the very end of the path. Смотрите также: | |
