Это стекло замёрзшее, знаешь, скорее треснет,
Чем оттает безвременно под моим виском.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Той дорогой, где встретят меня угрюмо
Ряд китайских фонариков и какой-то паб,
Где-то здесь до сих пор послевкусие от парфюма
И пальто твоего неворсованный чёрный драп.
Да, я тут из-за них. И не то что бы я забыл их.
Ты как будто бы рядом, если закрыть глаза.
Сколько слов моих слышали, будничных и постылых,
Эти улицы, вместо тех, что хотел сказать.
И пока я на них окунаюсь в вечерний омут,
В серость глаз и лица мне родного шёлк,
Ноги сами ведут к твоему сто второму дому,
Как бы ни было поздно, откуда бы я ни шёл.
Мы не виделись семь снегопадов, моя Омега,
Мы не слышались целый виток о земную ось.
Самолётам, однако, ничто не мешает царапать небо,
Оставляя рисунки из белых, как мел, полос.
Просто некогда нам: фортепьяно, сонеты, марши;
Отложи меня вновь. Знаю, много на то причин.
Никуда я не денусь, ведь я ненамного старше:
На четыре августа и один журавлиный клин.
Но ничто не толкнёт отступиться от нашей клятвы,
Какой бы там жёлтый карлик на́ небе не погас.
Это счастье звонить тебе, просто услышать: "как ты?",
Чтобы распробовать этот голос в который раз.
Снись мне чаще, живи, отбивайся хоть в каждом герце,
Я умею, поверь, незаметно сходить с ума.
Только с тем, что творится в моём безголосом сердце,
Несравнимы ни голод, ни ядерная зима.
До тебя на автобусе ехать ровно четыре песни,
От остановки - две сигареты идти пешком.
Я никому не признаюсь, что сон потеряю, если
Возвращаясь домой, не пройду под твоим окном.
This glass is frozen, you know, it will crack sooner
Than thaw prematurely under my temple.
There are exactly four songs on the bus before you,
From the bus stop - walk two cigarettes.
The dear, where they will meet me gloomily
A row of Chinese lanterns and some kind of pub
Somewhere in here there is still an aftertaste from perfume
And your coat is a lint-free black drape.
Yes, I'm here because of them. And not that I forgot them.
You seem to be near if you close your eyes.
How many words of mine have you heard, everyday and hateful,
These streets are instead of what I wanted to say.
And while I plunge on them into the evening pool,
In the gray eyes and faces of my own silk,
Feet lead to your one hundred and second home,
No matter how late it is, no matter where I come from.
We have not seen seven snowfalls, my Omega,
We didn't hear a whole round about the earth's axis.
Airplanes, however, nothing prevents them from scratching the sky,
Leaving drawings of stripes white as chalk.
We just have no time for: piano, sonnets, marches;
Lay me down again. I know there are many reasons.
I'm not going anywhere, because I'm not much older:
For August 4 and one crane wedge.
But nothing will push us to give up our vow
Whatever yellow dwarf in the sky is extinguished.
It's happiness to call you, just to hear: "how are you?"
To taste this voice again.
Dream me more often, live, fight back at least in every hertz,
I know how, believe me, to go crazy unnoticed.
Only with what is happening in my voiceless heart
Neither famine nor nuclear winter is comparable.
There are exactly four songs on the bus before you,
From the bus stop - walk two cigarettes.
I do not admit to anyone that I will lose sleep if
Returning home, I will not pass under your window. Смотрите также: | |
