Памяти Есенина
Поэты русские,
друг друга мы браним —
Парнас российский дрязгами засеян.
но все мы чем-то связаны одним:
любой из нас хоть чуточку Есенин.
И я — Есенин,
но совсем иной.
В колхозе от рожденья конь мой розовый.
Я, как Россия, более суров,
и, как Россия, менее березовый.
Есенин, милый,
изменилась Русь!
но сетовать, по-моему, напрасно,
и говорить, что к лучшему, —
боюсь,
ну а сказать, что к худшему, —
опасно…
Какие стройки,
спутники в стране!
Но потеряли мы
в пути неровном
и двадцать миллионов на войне,
и миллионы —
на войне с народом.
Забыть об этом,
память отрубив?
Но где топор, что память враз отрубит?
Никто, как русскиe,
так не спасал других,
никто, как русскиe,
так сам себя не губит.
Но наш корабль плывет.
Когда мелка вода,
мы посуху вперед Россию тащим.
Что сволочей хватает,
не беда.
Нет гениев —
вот это очень тяжко.
И жалко то, что нет еще тебя
И твоего соперника — горлана.
Я вам двоим, конечно, не судья,
но все-таки ушли вы слишком рано.
Когда румяный комсомольский вождь
На нас,
поэтов,
кулаком грохочет
и хочет наши души мять, как воск,
и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,
но тяжко быть от этого веселым,
и мне не хочется,
поверь,
задрав штаны,
бежать вослед за этим комсомолом.
Порою горько мне, и больно это все,
и силы нет сопротивляться вздору,
и втягивает смерть под колесо,
Как шарф втянул когда-то Айседору.
Но — надо жить.
Ни водка,
ни петля,
ни женщины —
все это не спасенье.
Спасенье ты,
российская земля,
спасенье —
твоя искренность, Есенин.
И русская поэзия идет
вперед сквозь подозренья и нападки
и хваткою есенинской кладет
Европу,
как Поддубный,
на лопатки.
<1965>
Евгений Евтушенко In memory of Yesenin
Russian poets
we scold each other -
Parnassus is sowed with Russian squabbles.
but we are all connected by one thing:
any of us, even a little Yesenin.
And I'm Yesenin
but completely different.
On a collective farm from birth, my horse is pink.
I, as Russia, are more severe
and, like Russia, less birch.
Yesenin, honey
Russia has changed!
but to complain, in my opinion, in vain,
and say for the better, -
I'm afraid
but to say that for the worse, -
dangerously…
What kind of construction sites,
satellites in the country!
But we lost
on a rough road
and twenty million in the war
and millions -
at war with the people.
Forget about it,
chopped off the memory?
But where is the ax that memory will chop off at once?
None like the Russians
so did not save others
nobody like Russian
so does not destroy himself.
But our ship is sailing.
When the water is shallow
we dry Russia forward.
What bastards enough
no problem.
No geniuses -
this is very difficult.
And it’s a pity that you are not yet
And your rival is the throat.
I’m for you two, of course, not a judge,
but still you left too soon.
When the rosy Komsomol leader
On us
poets
rumbles fist
and our souls want to crush like wax,
and wants to fashion his likeness,
his words, Yesenin, are not terrible,
but it’s hard to be fun from it,
and I don’t feel like
believe me
with his pants up
to run after this Komsomol.
Sometimes it’s bitter to me, and it hurts all
and no strength to resist nonsense,
and pulls death under the wheel
As a scarf once pulled in Isadora.
But - you have to live.
Not vodka
no loop
not a woman -
all this is not salvation.
Salvation you
Russian land
salvation -
your sincerity, Yesenin.
And Russian poetry is coming
forward through suspicion and assault
and lay hold of Yesenin
Europe
like Poddubny,
on the shoulder blades.
<1965>
Evgeny Evtushenko Смотрите также: | |
