Где бы я ни был, куда б не забросило в жизни,
В память застряли навечно те бурные дни,
Когда обвеваемы трепетным утренним бризом
Мы бегали, брызгаясь пеной, как дураки,
На всём свете одни.
И солнце, бросаясь лучами, творило, что надо:
Шутливые блики на гребне серьёзной волны,
И чайки кричали, как бомбардировщик «торнадо»,
Мы были глупы и довольны, мы были сильны,
И чем-то полны.
Медле-н-но,
Всё одно!
Обязательно,
Брошенное в почву благодатную
Взойдёт зерно.
А ветер крепчал, и солидные звали нас дали,
Чтоб что-то узнать, и осмыслить, и вывод найти,
Картинки живые у глаз то и дело мелькали,
Но тот первый шедевр мы забыть не могли,
Хоть и берегли.
Ох, как замаячит на небе могучая птица,
Ох, как возжелается снова изведать чего,
И жизнь кинохроникой вмиг перед взором промчится,
А то интересное место - так ярче всего,
Ого-го-о!..
Медле-н-но,
Всё одно!
Обязательно,
Брошенное в почву благодатную
Взойдёт зерно. Wherever I was, where it had not been thrown into life,
In memory stuck forever those heady days,
When obvevaemy tremulous morning breeze
We ran, splashing foam, like fools,
Throughout the world alone.
And the sun, darting rays to create, it is necessary to:
Humorous reflections on the crest of a wave of serious,
And the gulls screaming bomber "tornado"
We were stupid and pleased we were strong,
And something complete.
Slow,
All one!
Be sure,
Abandoned in fertile soil
Grain rises.
The wind grew stronger, and reputable name we have given,
To know something, and to understand, and output to find
Images live in the eye now and then flashed,
But the first masterpiece we could not forget,
Although cherished.
Oh, how the mighty bird loomed in the sky,
Oh, what have desired to taste again,
And life newsreel suddenly before the eyes will rush,
And what an interesting place - so most brightly,
Hoo-oh! ..
Slow,
All one!
Be sure,
Abandoned in fertile soil
Grain rises. | |
