мы с тобой сядем на кухне,
охладим бокалы, плеснем в них немного обид.
просто все когда-нибудь рухнет,
вот и рушится наш с тобой общий мир.
это намного сильнее того, что было раньше;
это обжигает, как спирт, изнутри;
мы с тобою на кухне, и голос посажен;
мы с тобою на кухне. и каждый один.
это нож, что впился в спину,
не дает мне упасть на лопатки;
это ночью смс в мобилу,
дрожащими пальцами, в лихорадке;
это все о тебе. каждое слово.
все пространство ограниченное стенами коридора,
где люди страшные смотрят в меня,
пытаются выяснить: что же со мной?
уйдите, я устал терять
все, что я когда-то обрел.
мы с тобой сядем на кухне.
охладим бокалы, плеснем в них немного обид.
просто все когда-нибудь рухнет,
вот почти разрушен наш с тобой общий мир.
это звонки в одну сторону без перерыва;
ощущения близости конца, и присутствие
того, что когда-то рвало на части и било,
а сейчас лишь терпкое послевкусие.
это обиды, выпитые на брудершафт;
это посуда вдребезги (ну, чтобы на счастье);
это один на двоих потрепанный шарф,
который порвали с тобою на части.
мы с тобой сядем на кухне.
охладим бокалы, плеснем в них немного обид.
просто все когда-нибудь рухнет,
вот и разрушился наш общий мир.
мы с тобой встретимся позже,
зальем обидами прошлого боль.
на кухне вдвоем. никого больше.
и будем молчать при слове
любовь.
