Задорный цокот каблуков,у белокурой девы.
В сахарной шале,мармеладные дольки Шарлиз.
Я голодранец,но снимаю бельё с королевы.
Пёстрая грусть,это твой уже сотый каприз!
Как конопатый лилипут,перед короной власти.
Покорно гну колено к махровым,белым коврам.
Ты в праве людям наростить намордники на пасти.
Меня за плинтус хоронить,лишь бы тебе читал...
На парад планет,заучу сонет,он не скормно раскрасит всем очи.
Хоровод камет и пакет невнятных бесед,кто то нам напророчил.
Я бы рассыпался изюмом в парусах забвения.
Не комиссарила бы та,что обзываю грусть.
Какой ублюдок снова солнцу подарил затмение!?
По ламбрекенам полутьмы я за владыкой мчусь!
Cheeky clatter of heels, the blonde maid.
In a sugar chalet, marmalade wedges Charlize.
I'm a starving man, but I’m taking off my clothes from the queen.
Motley sadness, this is your hundredth whim!
Like a cauliflower midget, in front of a crown of power.
Obediently wildebeest knee to terry, white carpets.
You are in the right of people to build muzzles in their mouths.
Bury me for the baseboard, if only I read to you ...
On the parade of planets, I will memorize a sonnet, he will not colorfully paint everyone’s eyes.
A round dance of cametes and a package of slurred conversations, someone prophesied to us.
I would have scattered raisins in the sails of oblivion.
I wouldn’t have commissar that I call sadness.
What bastard gave the sun an eclipse again !?
In the darkness of the lambrequins I rush for the lord!
