я всю жизнь готов посвятить одной этой
женщине, девочке, девушке.
с ее каблуками высокими
на носочках стойко так
носом в мою шею терлась.
целовала губами такими бантиком и такими розовато спелыми.
самый сладкий вкус.
тогда я попробовал самый сладкий вкус осени, зимы и лета.
ее весну в волосах и руках худых и нежных.
прости меня твоя невинность,
я стыну в заморозках,
во всем на свете повинный
с крестом в 60 кг на шее могильном.
я уже ничего не знаю,
где в полях выжжены наши сердца дырами.
сырыми погребами запрятаны чувства.
в перегарах утаивая друг друга грусти, в обнимку.
спасибо этой картинной нелепости в ковриках
с линолеумом новыми нашими с тобой по выбору
обоями.
расставим всю мебель в новой квартире,
как нам велит наша прихоть, мы челядь.
нам похуй, радуемся друг другу, интровертами.
гладя руки так долго и с упоением
мы в памяти вспоминаем осколками сладости, гении.
я прыгаю с обрыва прямиком в твое сердце, лианами
цепляясь за парапеты твоей нежности, скверности
и дурости.
мы ругаемся и бьем банально посуду,
переставай.
давай лучше будущем детям купим игрушек.
вытри с лица эту стужу уже, надень самые лучшие кружева.
мир дохнет и задыхается от твоей красоты.
не как на картинах, не мона лиза.
она сильнее всех этих полотен
и фантазий художников,
моне, да винчи, дали
да их красота уже горит,
видя твою, все эти бабы блекнут.
весь мир тухнет, в своей перед ног твоих ненужностью.
эгида крепкого сердца кидает к твоим ногам всего мира тесность.
безумно так я обнимаю тебя, себе в руки сажая.
лицо целую, с удручающим взглядом.
тело все твое в моих поцелуях памятью, моих рук нежности
на твоем лице, на твоем теле
памятью и воспоминаниями.
мы как елочные игрушки, только уже не так светимся
и разбиться можем легче пьяных смертности. I am ready to devote all my life to this one
woman, girl, girl.
with her high heels
on tiptoes so staunchly
nose in my neck rubbed.
He kissed lips so pink bow and so ripe.
very sweet taste.
Then I tried the sweetest taste of autumn, winter and summer.
its spring in the hair and arms thin and delicate.
forgive me your innocence,
I styn in frost,
all over the world guilty
with a cross in the 60 kg on the neck grave.
I do not know anything,
where the fields are burned holes in our hearts.
damp cellars are hidden feelings.
fumes in hiding each other's sorrow, in an embrace.
Thanks to this absurdity in art rugs
with our new linoleum with you by choice
wallpaper.
We will put all the furniture in the new apartment,
It tells us how our whim, we are servants.
we fuck, we rejoice each other introverts.
rubbing hands for so long and with gusto
we recall the memory fragments of sweets, geniuses.
I jump off a cliff directly into your heart, vines
clinging to the railings of your tenderness, disgusting
and stupidity.
We swear and beat banal utensils,
cease.
give better future to children buy toys.
wipe off the face of the cold already, put the best lace.
world dies and choking on your beauty.
not as in the pictures, is not the Mona Lisa.
it is stronger than all of these paintings
and fantasy artists,
Monet, Da Vinci gave
but their beauty is already burning,
Seeing your all these women fade.
the whole world goes out in his front legs of your uselessness.
Aegis good heart throws at your feet the whole world tesnost.
crazy so I embrace you, his hands landing.
the whole person, with the depressing sight.
body all your kisses in my memory, my tenderness hands
in your face, on your body
memory and memories.
We like Christmas decorations, but no longer so light
and can break more easily drunk mortality. Смотрите также: | |
