Электронное табло жонглировало циферками,
как-то конвульсивно залипая на единичке –
Будто смакует,
Я порядком доебал вас творениями электричными,
Но предпочтения ваши вертел я на ху?е.
Глазами раскапывал чёрно-зелёное поле,
(Высматривая строку, где прячется поезд –
сволочь)
Каждый миллиметр его скрупулёзно прочесал,
Хуй там, ждать минимум два часа,
Вокзальные часы отбарабанили полночь…
Хоть это и случилось на изломе зимы,
Несмотря на летнее время – холодает быстро,
Я безнадёжно смотрел в даль уходящим прямым.
Деревья стояли голые как эксбиционисты.
“Ночь. Москва. Горят три вокзала” –
Я на Казанском
И начинает казаться,
Что уж не вернуться назад.
Хотелось бы верить, что живём в рае,
Но мы в России – холод до костей пробирает,
И начинаешь ненавидеть местный пейзаж и осточертевший фасад.
Вокзал – не благородный замок Ноттингем,
Поэтому в округе преобладает маргинальный контингент.
Молодая пара, как из “пятисот дней лета”,
На
_лестничном
________спуске
__________в подземку
Целуется со стенами впритык.
Это меня не прельщает,
Ведь любовь обладает побочным эффектом
Излияния разного рода рифмованной хуеты.
Округлая форма мента напоминает Нецке,
Под ним аж земля расступается и дрожит,
Вокруг вальсирует пьяный таджик
С претензией на устах: ”господин полицейский…”.
В углу лежит распакованный бомж Василий,
Эдакий вокзальный призрак,
Он пахуч, не прихотлив и пассивен,
И уж поверь –
Больше челябинского метеорита его заботят свои метеоризмы.
Одними матами сытым не будешь, ведь они так и скрываются с языка.
В кармане и в бюджете дыра – не знаю как так я завтыкал,
Но тридцатку наскребу по сусекам – это верняк,
В итоге разжился печеньем из блядюшника,
стоящем в метре от меня.
Я сел в пустом вагоне, он видимо был на ремонтной стадии,
Искрящийся над головою фонарь покорно притих,
Совет Никонова: в непонятной ситуации читай стихи,
Пришёлся как нельзя кстати:
Из всех ценностей у меня был лишь его сборник.
Писк электронных часов стал роднее сердцебиения,
И куда-то в пол улетучилась смелость,
Сжимая в дрожащей руке Юбилейное,
Я впервые осознал, что означает бедность. Electronic display juggle Tsiferki,
somehow convulsively stuck on Ones -
As if relishes,
I order you doebatsya elektrichnymi creations,
But your preferences I spit on the xy? E.
Eyes unearthed black and green field,
(Looking out the line where the train is hidden -
bastard)
Every millimeter of his meticulously combed,
Dick there, wait at least two hours,
Station clock rattled off at midnight ...
Even though it happened at the turn of the winter,
Despite the summer - it gets cold quickly,
I desperately looked into the distance outgoing direct.
The trees were bare as a eksbitsionisty.
"Night. Moscow. Burn Station Three "-
I'm at the Kazan
And it begins to seem
What I do not go back.
I would like to believe that we live in paradise,
But we in Russia - cold chills to the bone,
And you start to hate the local landscape and ostochertevshie facade.
Station - Nottingham Castle is not noble,
Therefore, in the district prevails marginal contingent.
A young couple, both from "five hundred days of summer"
On
_lestnichnom
________ descent
__________ In subway
Kisses with walls butt.
It does not appeal to me,
After all, love has the side effect
Outpouring sorts of rhymed Huet.
The rounded shape reminiscent ment netsuke,
Beneath much land Gives Way and trembling,
Around waltzes drunk Tajik
With a claim on his lips: "Mr. cop ...".
In the corner is unpacked homeless Basil,
A kind of ghost station,
He odorous, whimsical and not passive,
And even believe -
More Chelyabinsk meteorite his care their flatulence.
One fed mats will not, because they have hidden from the language.
In his pocket and a hole in the budget - I do not know how well I zavtykal,
But thirty get enough money on the bottom of the barrel - it's a cinch,
As a result, I got hold of cookies blyadyushnika,
standing a meter away from me.
I sat down in an empty car, he apparently was at the repair stage,
Sparkling lights above his head meekly subsided,
Council Nikonov: in strange situations read poems,
I come in handy:
Of all the values I had only his collection.
Squeak electronic watches became dearer heart,
And somewhere vanished courage on the floor,
Clutching a trembling hand Jubilee,
I realized for the first time, which means poverty. Смотрите также: | |
