Кривой иглой зашейте мне рот. Шипящим углем выжгите глаза. Это тоска, могильный холод и азарт, и падаль твоей безграничной зависти. Я не умею равняться, мне гораздо проще ровнять все с землей, оставлять за собой лишь дичь, лишь голь, лишь боль, лишь падаль. Инстинкты, хватательные спазмы сливаются в один рвотный рефлекс. Пока в твои окна светит солнце. Пока твое счастье меня жжет. Обрести себя, уничтожив тебя. Обрести свою пустоту, да не ту. Сравняться с убогостью, свариться в ее чреве. В собственном соку ядовитых мыслей. Мы жалкие, пойми, мы жалкие. Но только нас уже никто не пожалеет. Быть частью стаи, немой лавины. Бездонным брюхом на тонких слабых ножках. Быть сломанными пальцами несуществующей руки, что никогда не протянули бы. Увы.
Замерзшие мокрые ноги и злые глаза. Я слышу их шаги, они стучатся в мою дверь. Залитые водкой глотки, полные зависти сердца. Замерзшие мокрые ноги и злые глаза.
Curve needle sew my mouth. Sizzling coal burn out his eyes. This melancholy, sepulchral cold and excitement, and carrion of your boundless envy. I can not be me much easier to level everything to the ground, leaving behind only a game, but necessity is the only pain, only carrion. Instincts, grasping spasms merge into one gag reflex. As long as your window the sun is shining. As long as your happiness is my burns. To find himself, to destroy you. Find his emptiness, but not that. Catch up with the squalor, cook in her womb. In its own juice of poisonous thoughts. We pathetic understand we pathetic. But we have no regret. Be a part of the pack, silent avalanche. Bottomless belly thin weak legs. Being broken fingers defunct hands that will never be stretched. Alas.
Frozen wet feet and the evil eye. I hear their steps, they knock on my door. Vodka-drenched throat, heart full of envy. Frozen wet feet and the evil eye.
