Ах, как прекрасны будние дни! Они погружены в великий покой и осмыслены в каждом своём мгновении. Улицы как-то особенно широки, а в воздухе царит непоколебимая неподвижность и свобода от слов человеческих. Эти улицы открываются молчаливым странникам, способным лишь к созерцанию и презирающим всякую попытку описать неописуемое, высказать невысказанное, объяснить необъяснимое. Достаточно остановить, резко оборвать всякую внезапно возникшую мысль, и ты вдруг попадаешь в пространство вечного времени, где не существует завтра или вчера, где солнце всегда ощутимо присутствует в предметах, освещаемых им. И ты теперь чувствуешь этот город, слышишь, как стучит его сердце, заключаешь с ним дружбу верную, крепкую. Ты входишь в тайны его, в воспоминания, ты чувствуешь вкус его слёз, внимаешь его молитве, ты говоришь с ним на общем для всех языке – на языке тишины, наполненной, живой тишины. И ты ничего не вспомнишь, когда кончатся будни, когда вспыхнут огни и польётся музыка. Тысячи уставших от жизни бродяг, сынов века сего и прожигателей времени сольются в своём хороводе и отразятся в твоих влажных печальных глазах.
Ah, how beautiful the week! They are immersed in great peace and interpreted in each of his moment. Streets as a particularly broad and air reigns unwavering stillness and freedom from the words of men. These streets are opened silent strangers, able only to contemplation and despise any attempt to describe the indescribable, to express the unspoken, to explain the unexplainable. It is enough to stop abruptly ended all of sudden the idea, and you suddenly find yourself in a space of eternal time, where there is no tomorrow or yesterday, where the sun is always a strong presence in the objects illuminated by it. And now you feel this town, hear the pounding of his heart, to enter into friendship with him faithful, strong. You enter into the mysteries of it, the memories, do you feel the taste of his tears, listen to his prayer, you speak to him on the general for all language - the language of silence, filled with lively silence. And you do not remember, when run out of everyday life, when will flash lights and music will pour. Thousands of weary vagabonds, children of this age and fast livers time merge into his dance, and will be reflected in your sad eyes moist.
