Horus (Луперкаль):
Всего пару сек, чтобы понять,
Что мне нужно поведать вам всем.
Скребя по сусекам извилин
Забрел с фонарем в темноте в самый дальний отсек
Моей памяти. Там, где хранился весь хлам,
Куда плавно стекали, как грязный глазет.
Эти ветхие призраки прошлого не актуальнее,
Чем заголовки советских газет.
Нажимаю reset, я просто беру и нажимаю reset.
От ножа и порезы на эго и вывихи психики
Сдернут прогнивший брезент.
Коросты забвения, снова я пялюсь до рези в глазах
В бесконечности зеб,
Где лица забытых друзей, что чужды, как пришельцы
Из измерения Z.
Мне снова 15 свалилось на плечи потрепанным ранцем.
Эти тесные классы, пропахшие скукой,
Где нужно сначала подраться,
Чтоб потом подружиться.
Тут так происходит фильтрация.
Горечь первой затяжки за школой
В аллее, поросшей акацией.
Демонстративные акции.
Пренебрежение к скучным запретам от предков и преподов.
К точным наукам я как-то без трепета,
Они заставляют лишь ерзать на стуле,
Как комбинатора Бендера.
Под партою хроники Эмбера,
Там приключения геймера Эндера,
Вместо потертых учебников.
Моя ненависть к ним была слишком стойкой.
Мы дети пост-перестройки,
Гоняли в футбол на пустыре перед стройкой.
От домашних проблем, уходя во дворы,
Где никому никого не жалко.
Старшие братья в горячих точках,
По телеку политики в горящих шапках.
Да что вспоминать тут про детство.
Такое оно - коридорно-подъездное.
Не то, то особо гордимся,
Но как-то особо не брезгуем.
Боишься потом пожалеть,
Что открыть эту дверь будет слишком болезненно?
Это как в той рекламе Gillet - ты почти не почувствуешь лезвия.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Ка-тет:
Жизнь не стала для нас нектаром
дабы хватало в характере металла.
Рожденные на стыке веков, мы подозревали, что
вряд ли судьба нам протянет подарок. Дырявая память.
Зубреж по ночам помогал взрывать капилляры,
но чаще здесь свои знания мы хитро подпирали костылями шпаргалок.
Это время всплывает из глубин моей памяти, до старого двора два шага.
Нас научили там плыть, а не плавать. Закрывая глаза я возвращаюсь обратно,
бумерангом, туда где начиналась закалка.
Там не было права на слабость
ведь мы последние сваи. Так что нам подобает быть прочнее сверхтвёрдых сплавов.
Я из тех кто всегда был с людьми, но везде был один.
Помню как трудно мне было найти здесь того кому я соприроден
и мимо прошло столько тех с кем мне не по пути.
В книге памяти столько забытых страниц где хранятся
размытые образы тех с кем удивительной вязью дороги не переплелись.
Рвутся нити - это мне не описать, мне не подобрать эпитет.
Не хотел видеть половину из того что видел.
Я не видел половины из того что бы хотел увидеть.
Крылья мы заковывали в цепи. Потом цепи заменяли нам крылья.
В моём доме сквозняков окна в прошлое покрылись исторической пылью.
Припев:
В моей голове сотни тысяч комнат,
И по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания - мрачный омут,
Где во тьме мерцают все-таки видения.
Где-то там я прячу,
То, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит,
Ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий. HORUS (Luplekal):
Just a couple of seconds to understand
What I need to tell you everyone.
Scrapers for slaves
Wandered with a lantern in the dark in the farthest compartment
My memory. Where all the trash was stored
Where smoothly glasses like a dirty eye.
These dilapidated ghosts of the past are no more relevant,
What the headlines of Soviet newspapers.
I click Reset, I just take and press RESET.
From knives and cuts on the ego and dislocation of psyche
Retribute rotten tarpaulin.
Corusts of oblivion, again I stuck up to cut in the eyes
In infinity zeb
Where are the faces of forgotten friends, that alien like aliens
From measurement Z.
I again fell on the shoulders of a battered wound.
These close classes, missing boredom,
Where you need to first fight
So then make friends.
Here is the filtering.
Bind the first tightening for the school
In the Alley, whipped acacia.
Demonstrative shares.
Disranged to boring prohibitions from ancestors and teachers.
To the exact sciences I somehow without trepidation,
They make only fooling on a chair,
As a combinator Bender.
Under the Chronicles of Ember Chronicles,
There, the adventures of Geima Ender,
Instead of loss textbooks.
My hatred for them was too stable.
We are children post-perestroika,
Chained football on the wasteland before the construction.
From home problems, leaving the courtyards,
Where no one sorry for anyone.
Senior brothers in hot spots,
On TV policy in burning hats.
Yes, what to remember here about childhood.
This is an entry corridor.
Not, then it is especially proud of
But somehow we do not like much.
You are afraid to regret
What to open this door will be too painful?
It's like in that advertising Gillet - you almost won't feel the blades.
Chorus:
In my head one hundred thousand rooms,
And they walk through drafts and shadows.
My memories are a gloomy ohut,
Where in the darkness still the vision.
Somewhere there I hide
What I am afraid most in the world.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
Died at the turn of two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia.
Ka-Tet:
Life has not become a nectar for us
Whatever enough in the nature of the metal.
Born at the junction of centuries, we suspected that
It is unlikely that fate will give us a gift. Burrying memory.
Chang at night helped to blow up capillaries,
But more often here, we tricky with crutches of cribs.
This time pops up from the depths of my memory, to the old yard two steps.
We were taught there to sail there, not swimming. Closing my eyes I return back,
Boomerang, where the hardening began.
There was no right to weak
After all, we are the latest piles. So we are facilitated to be stronger than superterast alloys.
I am one who has always been with people, but there was one everywhere.
I remember how hard it was for me to find here to whom I'm sriot
And so much those with whom I am not on the way.
In the memory book so much forgotten pages where are stored
Blurred images of those with whom the road is not intertwined.
The threads are torn - this is not to describe it, I do not pick up epithet.
I did not want to see half of what I saw.
I have not seen half of what I would like to see.
Wings we shook in the chain. Then the chains replaced our wings.
In my house draft windows in the past were covered with historical dust.
Chorus:
In my head one hundred thousand rooms,
And they walk through drafts and shadows.
My memories are a gloomy ohut,
Where in the darkness still the vision.
Somewhere there I hide
What I am afraid most in the world.
Age here does not mean anything
After all, inside we are still just children.
Born at the turn of two millennia.
Living at the turn of two millennia.
Died at the turn of two millennia.
Resurrected at the turn of two millennia. Смотрите также: | |
