На сладкой томной заре
Я снял время со своей руки.
А на пыльном заднем дворе
Остались травы и пауки.
И ржавый рыдал револьвер
О силе своей любви,
И вторил ему мольберт
С недорисованным телом тени.
И я прошел босиком вдоль
И поперёк свои пять сторон.
И с моих пяток морскую соль
Слизал закат и зеленый огонь.
И время осталось лежать
На столовом песке зари.
Его стрелки от горя вспять
От цифры к цифре ползли.
А я смеялся и знал-
Когда двенадцать пробьет,
На часах растает металл
И в мягкую почву войдет.
И когда минутная стрелка
В поцелуе войдет в единицу,
Мой мир окажется мелкой
Летящей на солнце птицей.
И она, вся дрожа и тая,
Несет в огонь этот мир.
Но я жду, когда часовая
И минутная станут одним.