Стихи Александра Пелевина
Я плюшевый Гитлер, я плюшевый Гитлер с заплаткой на левом боку.
Я теплый и мягкий, поставлен на полку и там разгоняю тоску.
Хозяйка моя, белокурая дева, мной греется лютой зимой
И кружится в вальсе, и кружится в вальсе, и кружится в вальсе со мной.
И вечером зимним, напившись глинтвейна, она заберется в кровать,
Накроется пледом, прижмет меня к телу и будет всю ночь обнимать.
Под теплыми пальцами пьяной хозяйки напрягся мой плюшевый член,
И мне неохота, и мне неохота сползать с её голых колен.
Я плюшевый Сталин, я плюшевый Сталин, и я не маньяк и не псих.
Нелепо торчит деревянная трубка в усах серебристых моих.
И летнею ночью, и летнею ночью с хозяйкой не будем без дел -
Хозяйка моя, белокурая дева, со мной поиграет в расстрел.
В подвалы Лубянки, в подвалы Лубянки хозяйка меня поведет,
Напишет донос, приговор зачитает и, может быть, даже убьет.
А после она мне нашепчет на ушко о чем-то заветном слова,
Но я не услышу, ведь пылью и ватой набита моя голова.
Мы Гитлер и Сталин, мы Гитлер и Сталин, нас двое - мы пламя и лёд.
Но каждую ночь мы глаза открываем, как только хозяйка уснет.
Друг другу язвим и сердито трясемся у чувств безнадежных в плену,
За руку и сердце прекрасной хозяйки ведем мировую войну.
Пока спит хозяйка, пока спит хозяйка, ей снится навязчивый сон,
Как плюшевый Гитлер и плюшевый Сталин смеются над ней в унисон.
Как рвутся снаряды, как рушатся стены, как падают звезды в траву,
И каждую ночь оловянные орды берут то Берлин, то Москву.
Рвались конфетти и визжали снаряды, по воздуху плыл серпантин,
Москва исчезала в пыли и руинах и рушился с полки Берлин.
Пластмассовый танк беспощадно и зверски давил оловянных солдат,
И те задыхались, слюной истекая в дыму шоколадных гранат.
И так мы дрались за священное право в постели хозяйки заснуть,
Притворно храпеть и игрушечной лапой поглаживать пышную грудь.
И было такое: однажды мы оба увидели с полки для книг,
Что к нашей любимой приходит с цветами чужой волосатый мужик.
О плюшевый Гитлер! О плюшевый Сталин! Окончены ваши бои.
Вы взялись за руки, сбежали из дома, оставив игрушки свои.
Осталось бродить по ночному проспекту, пить водку и выть на луну.
Назойливый Гофман в бреду алкогольном придумал вам вашу войну. Poems Alexander Pelevin
I teddy Hitler, I teddy Hitler with a patch on his left side.
I'm warm and soft, put on the shelf and there disperse melancholy.
My hostess, fair maiden, I heated a fierce winter
And whirl in the waltz, and spinning in a waltz, and turned into a waltz with me.
And winter evening, after drinking mulled wine, she gets into bed,
It will be covered with a blanket, kiss me to the body and will embrace all night.
Under warm fingers stiffened drunken landlady my teddy member
And I feel like, and I feel like crawl with her bare knees.
I teddy Stalin, I teddy Stalin, and I'm not a maniac and not crazy.
It is absurd to sticking wooden tube in my silver mustache.
And summer night summer night and the hostess will not be without works -
My hostess, fair maiden to me to play in the shooting.
In the cellars of the Lubyanka, in the cellars of the Lubyanka mistress lead me,
Write a denunciation, the sentence will read and maybe even kill.
And then she told me nashepchet ear about something cherished word
But I do not hear, because dust and wool stuffed my head.
We Hitler and Stalin, we have Hitler and Stalin, the two of us - we are fire and ice.
But we have the eyes open as soon as the mistress asleep every night.
A friend of a friend yazvim and angrily shake the bad feelings from the captivity,
For the hand and heart of the beautiful hostess are conducting a world war.
While sleeping mistress while sleeping mistress, her dream haunting dream
As Hitler and plush teddy Stalin laugh at her in unison.
As the shells exploding like crumbling walls, like a shooting star in the grass,
And every night the hordes of tin take it to Berlin, then to Moscow.
They tore confetti and screaming shells, the air floated a streamer,
Moscow disappeared in the dust and ruins and collapsing the shelf Berlin.
Plastic tank ruthlessly and brutally crushed tin soldiers,
Both suffocated, saliva dripping in chocolate smoke grenades.
And so we fought for the sacred right of the hostess in bed to sleep,
Pretended to snore and toy paw stroking large breasts.
And it was like this: one day we both saw a shelf for books,
What comes to our beloved with flowers a strange hairy man.
About teddy Hitler! About teddy Stalin! He graduated from your fights.
You held hands, ran out of the house, leaving his toys.
Left to wander the night prospectus, drink vodka and howl at the moon.
Hoffman annoying delirious alcoholic invented you your war. Смотрите также: | |
