Господь не дал меня пошить по мерке
Не дал, и не велел как шить,
Рубаху стряпали с крапивы старой
В воротничек вплели малиновую нить,
Знаешь, брат, Ведь Там не сыскалось много ткани,
Обрубки, клоки, лахмотья да лоскуты,
В левый рукав небрежно лягло рваное знамя,
В правый оставшийся, то та я из босоты,
Портной те ласкуты кроил без мера,
И знаешь может сшил не в самый лучший свой час,
Но знаю точно, сшил на веру,
С плеча рубили что б, а всё в напрас
На рукава вмастырил по шеврону,
Козак чубатый хам, да бес хмельно- шальной,
Что б знал от куда и кто я, пёс легавый,
И что бы знал и помни сам я, кто ятакой
И не сыскалось в день тот камешков богатых,
Ни нитей шолковых, ни пуговец златых,
И пусть не вхож в дом, за стол пузатый,
Но улице голодной вечно вырный сын,
Сколько рубаху эту снять пытались,
Маня меня монетами, а после в розги-плеть,
Не шибко гордый я, да и жадности не знаю,
честь не продам, ни грош, ни власть, ни белый свет,
И знаю, велика в плечах мне,
Да и висит по правде, шо мешок,
Да только вот одна она такая,
Родился в ней я, в ней и лягу в гроб, The Lord did not give me to sew me
Did not give, and did not tell how to sew,
Rubuh cut down with nettle old
In the collar fell a raspberry thread,
You know, brother, because there was not a lot of fabrics there,
Cubs, claps, lash yes flaps,
In the left sleeve casually ligeted the torn banner,
In the right remaining, then I am from the boot
Tailor those lascota crown without measure,
And you know may not sewed in the best hour,
But I know exactly, sewed on faith,
From the shoulder chunboy that b, and everything in Naz
On the sleeves smear in Chevron,
Kozak Chubati Ham, yes Beshe
What would know from where and who I am, my dog,
And what would know and remember myself I, who Yataka
And did not fall on the day that pebbles rich,
Neither the filaments of Scholkov, nor the crown
And let him not enter the house, in the table, the table
But the Street of the Hungry Eternally, the Son,
How much shubum you tried to take this
Manya my coins, and after in Roga-Slat,
Not a bit proud of me, and I don't know greed
honor not selling neither a penny nor power nor white light
And I know, great in my shoulders,
Yes, and hang in the truth, sho bag,
Yes only one she is so
I was born in her, in her and a lyg to the coffin, | |
