Где-то под яркой вывеской клуба мне было неоново и тепло.
Семь миллиардов минус один были бетоном скованны и стеклом.
Небо, небо, я один. Вне ковчега парень.
Моего одиночества длиннее только чеки в баре.
Рядом она. Кровь. Виски. Серебро.
Искру мы можем породить ребром об ребро.
Сегодня кончить хорошо, лет через сорок плохо.
Сдохнуть, слушая в земле Хтония рокот.
Но дороги к счастью омываются слезами.
Ты и я – наркота, с которой захотим слезть сами.
Покроет иней твой взор, твой имя, как сор
Потому я выпускаю дым ей в лицо.
Я не оставлю отпечатков на Земле,
Чужие руки сожгли мою ладонь.
Чужой разум замедляет, как вольер.
Свобода враждует с необъятною ордой.
Где-то под яркой вывеской клуба мне было неоново и тепло.
Семь миллиардов предают друг друга и что из этого нового вытекло?
Небо, небо, я один. Был рожден никем,
Воспитан пустотой на всем неясном языке.
Рядом стоит он – фортуна плюс гонор.
Нам двоим мог бы поклоняться весь город.
Дружба – закон. С нами сеет Дагон.
В женских глазах при виде нас зреет огонь.
Но на законе том – предательства плесень,
И зависть одного второго сталкивает с лестницы.
Он к звездам сквозь тернии моего венца.
Потому мой кулак не щадит его лица.
Я не оставлю отпечатков на Земле,
Чужие руки сожгли мою ладонь.
Чужой разум замедляет, как вольер.
Свобода враждует с необъятною ордой.
Ночь. Путь. Храм.
Грехов. Груда.
Сбросить. Чтоб. Потом.
Храм. Путь. Утро.
Святой отец, я согрешил. Позади разбиты лица и сердца,
Звезды, продолжая всё искриться и мерцать,
Были свидетелями сгнившего окситоцина,
Того, как был слепым пятном нашего Отца.
С кем не сядешь за пианино Жизни,
В четыре лапы сбряцаешь лишь диссонанс.
Моя дорога через тепло неона
В раз очередной меня выводит из Зиона
Мимо лучей рассвета на стене,
На лицах тех, кто снова рано встал.
Из умирающего царства теней
До неонового теплого поста,
Чтобы в конце лечь в могилу, к которой
Никто не принесет цветов. Somewhere under the guise of the club's bright neon and I was warm.
Seven billion minus one were concrete stiffness and glass.
The sky, the sky, I'm alone. Outside the ark guy.
My loneliness longer checks only at the bar.
Close it. Blood. Whiskey. Silver.
Iskra we can produce an edge on edge.
Today ended well, after forty years of bad.
Die, listening to the roar of the earth Chthon.
But the roads are washed with tears of happiness.
You and I - dope with which we want to get off themselves.
Frost will cover your eyes, your name, how rubbish
Because I let smoke into her face.
I will not leave fingerprints on the Earth,
Wrong hands burned my hand.
Alien mind slows down, like an aviary.
Freedom of enmity with the immensity of the horde.
Somewhere under the guise of the club's bright neon and I was warm.
Seven billion betray each other, and that this new emerged?
The sky, the sky, I'm alone. He was born a nobody,
Raised emptiness at all obscure language.
Next to it is - plus fortune ambition.
The two of us could worship the entire city.
Friendship - law. With us sow Dagon.
In the women's eyes at the sight of us maturing fire.
But the law is - betrayal of the mold,
And the envy of the second confronts the stairs.
It is to the stars through the thorns of my crown.
Because my fist does not spare his face.
I will not leave fingerprints on the Earth,
Wrong hands burned my hand.
Alien mind slows down, like an aviary.
Freedom of enmity with the immensity of the horde.
Night. Way. Temple.
Sins. Gruda.
Reset. To. Later.
Temple. Way. Morning.
Holy Father, I have sinned. Behind the face and broken hearts,
Stars, continuing all the sparkle and shimmer,
We have witnessed rotten oxytocin
How was the blind spot of our Father.
Who does not sit at the piano Life
The four paws sbryatsaesh only dissonance.
My way through the neon heat
The next time I was taken out of Zion
Past rays of dawn on the wall
On the faces of those who got up early again.
From the dying kingdom of shadows
Before the warm neon post
To the end to go to the grave, to which
No one will bring flowers. Смотрите также: | |
