Verse le sirop de javel comme une prise habituelle.
Aseptique soldat s'en mêle, corrode en caresse.
Et sans trop d'eau, j'en raffole.
Je ne suis pas folle.
Et si cette peau que je pelle n'était pas réelle ?
Alors, j'ai mangé les vers qui rampaient dans les selles.
Régurgité mes cheveux déracinés par les nœuds.
Javeline est fille éternelle.
Ma maîtresse rythme la prophylaxie de mon cerveau de miel.
Cuivre ma peau et cendre mes nuits en four sexuel...sexuel.
Menstruelle, Noctuelle.
Ma sextine est l'arcane de ma sombre gélatine.
Méninges avancées à l'anosmie anorganique.
Mon église primitive est encore une chimère alcaline.
Javeline est infravie, salope.
Javeline est acéphalie, salope.
Mon porte-mort émétique complote.
Salope !
Regardez-là !
Celle-là traîne ses glaires dans ses culottes tièdes.
Cette putain de tuyau utérin malaxe son saphisme de porcine.
Pas deux fois, pas cette fois, moi, sénescente.
Jamais tu ne me reprendras.
Maman mon cœur voudrait cette nuit s'arrêter.
Les feuilles et la terre gèlent au fond du lit à mes pieds.
C'est eux !
De leurs mains sales, ils pétrissent, calcinent, tranchent ma peau.
Pissent dans mon lit aux souvenirs poupons.
Cette odeur d'enfant flottant dans mes yeux qu'ils dînent.
Exalte leur appétit de spectacle à l'aspect chiffon.
Ce cénacle suce et gratte mes phalanges.
Comme une nourriture des anges.
Je ne veux pas partir seule...
Залейте отбеливающий сироп как обычно.
Солдат-асептик ввязывается, разъедает ласку.
И без большого количества воды я люблю это.
Я не сумасшедший.
Что делать, если кожа, которую я лопатой не была настоящей?
Поэтому я съел червей, которые ползали в стуле.
Регургитировал мои волосы, вырванные с корнями.
Джавелин - вечная дочь.
Моя хозяйка ритмично профилактирует мой медовый мозг.
Медь моя кожа и пепел мои ночи в сексуальной ... сексуальной печи.
Менструальный, Ноктуальный.
Мой секстин - тайна моего темного желатина.
Продвинутые мозговые оболочки к неорганической аносмии.
Моя ранняя церковь - все еще щелочная химера.
Джавелин - подлый, сука.
Хавелин это ацефалия, сука.
Мой рвотный смертельный заговор готовит
Суки!
Посмотри туда!
Эта тащит ее слизь в теплые трусики.
Эта проклятая маточная труба разминает его свиной сапфизм.
Не дважды, не в этот раз я, стареющий.
Ты никогда не заберешь меня обратно.
Мама, мое сердце хотело бы остановиться сегодня вечером.
Листья и земля замерзают у основания кровати у моих ног.
Это они!
Своими грязными руками они месят, прокаливают, режут мою кожу.
Писаю в мою кровать с детскими воспоминаниями.
Запах детей, плавающих в моих глазах, когда они обедают.
Возвысь их аппетит к зрелищу с тряпичным взглядом.
Эта тайна сосет и царапает мои костяшки.
Как еда ангелов.
Я не хочу идти один ...
