муз. – В. Новиков,
ст. – Л. Стафф,
пер. – А. Эппель
Вечерних просонок сквозные виденья
Светило прождали в напрасном раденьи...
И прочь подались - в неприютные страны,
Во мглу без границ, в обложные туманы...
Одетые в рубище траурных платьев,
Погост они ищут для мертвых собратьев,
И горя печать отмечает их лица...
И мерно и тихо теней вереница
Скитаться бредет и печали не прячет,
И слезы текут...Так отчаянье плачет...
А это все ливень, все проливень-ливень
Колотится в окна, тосклив и надрывен
И катятся капли, и стукают в стекла...
И стекла продрогли...и рама измокла,
И тусклого дня полумрак неизбывен...
И плещет, и хлещет он, проливень-ливень...
Я кем-то покинут в ненастную пору...
Но кем? Не пойму...И расплакаться в пору...
Он умер...Но кто? Кто-то близкий и милый...
Ну да...ведь стоял я у чьей-то могилы...
И тьма вовлекла мое счастье в злосчастье.
И он, мой печальник, погиб в одночастье...
Надежду во мне воскрешая напрасно,
Он умер, а люди взирали бесстрасно...
И где-то в деревне сгорела лачуга...
Детей не спасли...И рыдает округа...
А это все ливень, все проливень-ливень
Колотится в окна, тосклив и надрывен
И катятся капли, и стукают в стекла...
И стекла продрогли...и рама измокла,
И тусклого дня полумрак неизбывен...
И плещет, и хлещет он, проливень-ливень...
Мой сад стал пустынней и стылой и смутной,
Мой сад погубил сатана бесприютный...
Понуро прошелся он, будто сквозь пекло,
Цветы расцветавшие вытравил пеплом,
Потом завалил валунами тропинки,
И, все истребив до последней травинки,
Встревожен своею же злобой упорной,
Свинцово улегся на пустоши черной,
Умерить пытаясь печаль состраданья,
Унять подступившие к горлу рыданья... MUZ. - V. Novikov,
Art. - L. Staff,
Per. - A. Eppel
Evening Shot Speakers
The luminaway waited in vain Rady ...
And away went - to uncompromising countries,
In the MGLU without borders, in the chained fogs ...
Dressed in the rubble of mourning dresses,
They are looking for for the dead fellow
And grief seal marks their faces ...
And dimly and quiet shadows of the rim
Wander wander and sadness does not hide
And tears flow ... so despair crying ...
And this is all shower, all the root shed
Running into the windows, dreary and supervised
And rolls droplets, and knock on the glass ...
And the glass is Odrogli ... and Rama Izmokla,
And dull day twilight is inevited ...
And he splashes, and he is grooming, grilled shower ...
I will leave someone in the rainy ...
But who? I do not understand ... and break down at the time ...
He died ... But who? Someone close and cute ...
Well, yes ... After all, I stood with someone's grave ...
And darkness involved my happiness in the meal.
And he, my flavor, died in the same quarrel ...
Hope is resurrected in vain,
He died, and people looked out impassively ...
And somewhere in the village there was a shack ...
Children did not save ... and smoking the districts ...
And this is all shower, all the root shed
Running into the windows, dreary and supervised
And rolls droplets, and knock on the glass ...
And the glass is Odrogli ... and Rama Izmokla,
And dull day twilight is inevited ...
And he splashes, and he is grooming, grilled shower ...
My garden became deserted and stal and vague,
My garden ruined Satan Nearby ...
Ponuro walked, as if through the peckelo,
Flowers flourishing trottered ashes,
Then she fell wound along the footpaths,
And, all extermining to the last Trestiki,
Alarmed his own malice of stubborn
Lead sowned on black empty,
Take the sorrow of Sorpednya
Remove the sobbing rides ... Смотрите также: | |
