На древних спящих архитравах
И в незатронутых канавах
Метель мурлыкает игриво,
Бывает мило, чаще криво
Хохочет, падая в экстаз.
Естественно и без прикрас
Сегодня выглядишь, подруга.
Отрикошетила упруго
Твоя космическая лира.
Вплоть до мечты, вплоть до Каира,
За двор родимый, за кордон
Отправился гулять фотон
И массой движимой в ночи
В Пучину бросил кирпичи
Телесных форм.
Шагнувший в шторм,
Белеет парус одинокий
И глазик смотрит волоокий
На гордый шпиль адмиралтейства.
Идет чиновник с казначейства
И, ножкой шаркнув о порог,
Посмотрит, будто носорог
Пробурит скважину очами.
Морские волны укачали
Весь экипаж. Джек Воробей
И злободневный Бармалей –
Нет разницы без рассмотренья,
Но приглядись: горят поленья
Ненужных, робких Буратин.
Таких неистовых картин
Не видел свет бы никогда,
Коль Бармалеева страда
Не знала б милостей сердечных
Своих покорных подопечных.
А Воробей ушел в моря,
Спустив штурвал, и якоря
Пока удерживают лодку.
«Братан, дружище! Дай на водку!» -
Проноет дяденька бескрылый,
Уставший, грязный и унылый.
На древних, спящих городах
Метель мурлыкает. Ба-бах! –
То поступь снежная слышна.
По-новогоднему красна
Снегурка белая, и дед
Несет нам радужный обед
Из сокровенной красоты.
Висят оконные холсты…
На древних, спящих городах
Метель мурлыкает впотьмах.