так они росли, зажимали баре мизинцем, выпускали ноздрями дым
полночь заходила к ним в кухню растерянным понятым
так они посмеивались над всем, что вменяют им
так переставали казаться самим себе
чем-то сверхъестественным и святым
так они меняли клёпаную кожу на шерсть и твид
обретали платёжеспособный вид
начинали писать то, о чем неуютно думать,
а не то, что всех удивит
так они росли, делались ни плохи, ни хороши
часто предпочитали бессонным нью-йоркским сквотам хижины в ланкийской глуши,
чтобы море и ни души
спорам тишину
ноутбукам простые карандаши
так они росли, и на общих снимках вместо умершего
образовывался провал
чей-то голос теплел, чей-то юмор устаревал
но уж если они смеялись, то в терцию или квинту -
в какой-то правильный интервал
так из панковатых зверят - в большой настоящий ад
пили все подряд, работали всем подряд
понимали, что правда всегда лишь в том,
чего люди не говорят
так они росли, упорядочивали хаос, и мир пустел
так они достигали собственных тел, а потом намного перерастали границы тел
всякий рвался сшибать систему с петель, всякий жаждал великих дел
каждый получил по куску эпохи себе в надел
по мешку иллюзий себе в удел
прав был тот, кто большего не хотел
так они взрослели, скучали по временам, когда были непримиримее во сто крат,
когда все слова что-то значили, даже эти - "республиканец" и "демократ"
так они втихаря обучали внуков играть блюзовый квадрат
младший в старости выглядел как апостол
старший, разумеется, как пират
а последним остался я
я надсадно хрипящий список своих утрат
но когда мои парни придут за мной в тёртой коже, я буду рад
молодые, глаза темнее, чем виноград
скажут что-нибудь вроде
"дрянной городишко, брат" because they grew up, clamped bar pinky released nostrils smoke
Midnight came to him in the kitchen confused understood
so they laughed at all that they impute
so ceased to seem themselves
something supernatural and holy
so they changed riveted skin wool and tweed
took on the form of solvency
began to write what uncomfortable to think
and not something that will surprise all
because they grew up, made nor bad nor good
often preferred sleepless New York squat huts in the Sri Lankan wilderness,
to the sea and not a soul
Disputes silence
notebooks pencils
because they grew up, and instead of the common images of the deceased
formed failure
a voice teplel someone's humor obsolescent
but if they laughed, the third interval or a fifth -
some correct interval
because of pankovatyh animals - a great hell
drank everything worked all in a row
realized that the truth is always only,
What people are saying
because they grew up, organize the chaos, and the world became empty
so they reached their own bodies, and then much outgrown the boundaries of bodies
everyone was eager to knock down system with loops, each craved great things
everyone got a piece of his era put
a bag of illusions his inheritance
rights was the one who did not want to
as they grew up, bored at times, when they were irreconcilable hundredfold,
when all the words meant something, even these - & quot; Republican & quot; and & quot; D & quot;
so they secretly taught grandchildren play blues square
younger in age looked like the Apostle
Sr., of course, as a pirate
and the last I stayed
I hoarsely wheezing list of their losses
but when my boys come for me in the grated skin, I'll be happy
young, eyes darker than grapes
say something like,
& Quot; shoddy town, brother & quot; Смотрите также: | |
