Жил я славно в первой трети,
Двадцать лет на белом свете по учению.
Жил безбедно и при деле,
Плыл куда глаза глядели по течению.
Заскрипит ли в повороте,
Затрещит в водовороте - я не слушаю.
То разуюсь, то обуюсь,
Hа себя в воде любуюсь, брагу кушаю.
И, пока я наслаждался,
Пал туман и оказался в гиблом месте я.
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо - злая бестия.
Я кричу - не слышу крика,
Hе вяжу от страха лыка, вижу плохо я.
Hа ветру меня качает,
"Кто здесь?" Слышу, отвечает, - "Я, нелёгкая.
Брось креститься, причитая,
Hе спасёт тебя святая богородица.
Кто рули и весла бросит,
Тех нелёгкая заносит - так уж водится".
И с одышкой, с ожиреньем,
Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.
Я в потьмах ищу дорогу,
Hо уж брагу понемногу только по сто пью.
Вдруг навстречу мне живая,
Колченогая, кривая морда хитрая.
"Hе горюй," - кричит, - "болезный,
Горемыка мой нетрезвый, слёзы вытру я."
Взвыл я, душу разрывая,
Вывози меня кривая - я на привязи.
Мне плевать, что кривобока,
Криворука, кривоока, только вывези.
Влез на горб к ней с перепугу,
Hо кривая шла про кругу - ноги разные.
Падал я и полз на брюхе,
И хихикали старухи безобразные.
Hе до жиру, быть бы живым,
Много горя над обрывом, а в обрыве зла.
"Слышь, кривая, - четверть ставлю,
Кривизну твою исправлю, раз не вывезла."
И ты, нелегкая-маманя,
Хочешь истины в стакане на лечение?
Тяжело же столько весить,
А хлебнёшь стаканов десять - облегчение.
И припали две старухи
Ко бутыли медовухи, пьянь с ханыгою.
Я пока за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.
Огляделся - лодка рядом,
А за мною по корягам, дико охая,
Припустились, подвывая,
Две судьбы мои - кривая, да нелёгкая.
Грёб до умапомрачения,
Правил против ли теченья, на стремнину ли?
А нелёгкая с кривою
От досады, с перепою там и сгинули.
I lived gloriously in the first third,
Twenty years in this world for teaching.
He lived comfortably and with business,
He swam wherever his eyes looked downstream.
Will it creak in the turn
Crackling in the whirlpool - I am not listening.
I take off my shoes, then I put on my shoes
I admire myself in the water, I eat mash.
And while I was enjoying myself
Fog fell and I found myself in a dead place.
And a huge old woman
She laughed right in her ear - an evil beast.
I scream - I don't hear a scream
I do not knit from fear of bast, I see badly.
Shakes me in the wind
"Who is there?" I hear, he answers, - "I am not easy.
Give up being baptized, lamenting
The Holy Mother of God will not save you.
Who throws the rudders and oars,
Those are not easy to bring - as usual. "
And with shortness of breath, with obesity,
Breaks the creature on stumps-roots with a heavy step.
I'm looking for a way in the dark
But I drink a little mash only a hundred each.
Suddenly I was alive
The bent-footed, crooked muzzle is sly.
"Do not grieve," - shouts, - "sick,
My drunken mourner, I will wipe my tears. "
I howled, tearing my soul,
Take me out crooked - I'm on a leash.
I don't care that it's lopsided
Krivoruk, crooked, just take it out.
Climbed up the hump to her with a fright,
But the curve was about a circle - the legs are different.
I fell and crawled on my belly,
And the ugly old women giggled.
Not to fat, to be alive,
There is a lot of grief over the cliff, but in the cliff there is evil.
"Hey, curve, - I put a quarter,
I will correct your curvature, since I did not take it out. "
And you, not easy mother,
Do you want the truth in a glass for treatment?
It's hard to weigh so much
And you sip ten glasses - a relief.
And two old women fell
To a bottle of mead, drunk with hanygoy.
I'm hiding behind bumps for now
I look around, stagger backwards, jump from the steep.
I looked around - the boat is nearby,
And behind me along the snags, groaning wildly,
Lowered down, howling,
My two fates are crooked, but not easy.
Comb to the mind
Did you rule against the tide, on the rapids?
And not easy with a crooked
Out of frustration, with a drink, they disappeared there. Смотрите также: | |
