Я опять шла по городу... Воздух долбил в ушах.
Мертвый холод сковал меня медленно, не спеша.
Я доверилась страху, безумно усилив шаг,
Не теряя пути.
Это мир растворил меня. Резко зажал в тиски,
Чтобы после порвать опрометчиво на куски.
А потом ледяными ладонями сжал виски.
Призывая ползти.
Я ведь раньше была среде фресок и витражей.
Растворялась в витринах, как тысячи миражей.
Я кричала и кровью лилась из людских ушей,
Покрывая их инеем.
Я потом я ушла, еле слышно, едва дыша,
Притворяясь пустой и огни на ходу туша.
Я теперь не набросок. Лишь след от карандаша.
Сосчитай мои линии.
Again I was in the city ... Air hollowed ears.
Dead cold gripped me slowly, slowly.
I confided in fear, frantic efforts step
Without losing track.
This is the world I have dissolved. Very clamped in a vise,
To break after recklessly into pieces.
And then the ice with his hands clasped whiskey.
Calling crawl.
I'm used to be a medium of frescoes and stained glass windows.
It dissolved in the windows like a thousand mirages.
I screamed and blood poured from the human ear,
Covering them with frost.
I then I went, barely audible, barely breathing,
Pretending to be empty and the lights go on the carcass.
Now I do not sketch. Only a trace of a pencil.
Count my line.
