Просвистела и упала на столе.
Чуть поела и скатилась по золе
убитых песен, да мне нечего терять.
Мир так тесен, дай-ка брат тебя обнять.
Всюду черти надави брат на педаль.
Час до смерти, да сгоревшего не жаль,
А в чистом поле ангелочки, васильки.
Мы на воле нет ни гари ни тоски
А на небе встретят Сашка да Илья,
хватит хлеба, да сто грамм без них нельзя.
Что нам плакать, здесь не срам чего страдать.
Рай не слякоть, вьюга наша благодать.
Все расскажем про восход и про закат,
горы сажи и про горький мармелад,
Что доели, когда закончили войну.
Да как сели мы на Родине в плену.
Просвистела и упала на столе.
Чуть поела и скатилась по золе
убитых песен, да мне нечего терять.
Мир так тесен, дай-ка брат тебя обнять.
I whistled and fell on the table.
Just ate and ash rolled down
killed the songs, but I have nothing to lose.
The world is so small, let me take you a hug.
Throughout devils brother Push the pedal.
An hour before his death, but not the burnt sorry
And in the open field angels, cornflowers.
We on the outside no burning or longing
And the sky will be met Sasha da Ilia
enough bread, but one hundred grams without them is impossible.
What do we cry, is not that a shame to suffer.
Paradise is not slush, blizzard, our grace.
All tell about sunrise and about sunset,
Mountain black and about the bitter marmalade,
What is eaten, when the war ended.
But how we got home in captivity.
I whistled and fell on the table.
Just ate and ash rolled down
killed the songs, but I have nothing to lose.
The world is so small, let me take you a hug.
