В этом городе прозренья бродят словно привиденья.
Вдоль заснеженных каналов и замшелых колоннад.
Словно топот лошадиный обрывают сновиденья
С ароматом кипарисов и руладами цикад.
Полусонный полузрячий, он почти ненастоящий
В этих сумерках в размытых фиолетовых тонах.
Эти блики, эти бюсты, эти шпили, эти башни
Этот Остров вездесущий на мерцающих волнах.
И уже забыв однажды как сбываются надежды.
Я, когда мосты разводят, все смотрю на корабли.
Вероятно потому что расставанье неизбежно
Мы не просто разминулись, мы действительно ушли.
И о нас осталось эхо в этих каменных колодцах
И о нас напомнят осы у соседнего ларька.
Летний дождь о нас заплачет. Зимний ветер засмеется.
Наше имя на асфальте чья-то выведет рука.
Я пока еще с тобою. Это может быть навечно.
Это может быть на вечер. На минуту. На глоток.
Я не чувствую предчувствий. Я наверное беспечна.
Ты все время помнишь время, когда не был одинок.
А потом, когда остынет серый пепел над заливом,
И забвенье просочится в исцарапанную дверь
Я спрошу тебя о многом, и вдвоем неторопливо
Мы пойдем вдоль сонных линий в тополиную метель.
In this city, insights roam like ghosts.
Along the snowy canals and mossy colonnades.
Like a horse tramping dreaming
With the aroma of cypress and roulade cicadas.
Half-asleep half-sighted, he's almost fake
In these twilight in blurry purple tones.
These glare, these busts, these spiers, these towers
This Island is omnipresent in the flickering waves.
And already having forgotten once how hopes come true.
When I make bridges, I look at the ships.
Probably because parting is inevitable
We not just missed each other, we really left.
And echoes remained in us in these stone wells
And the wasps at the next stall will remind us of us.
Summer rain will cry for us. The winter wind will laugh.
Our name on the pavement will be taken out by someone's hand.
I'm still with you. It can be forever.
It could be for the evening. For a minute. On a sip.
I do not feel foreboding. I'm probably careless.
You always remember the time when you were not alone.
And then, when the gray ash over the bay cools down,
And oblivion will seep into the scratched door
I will ask you a lot, and the two are leisurely
We will go along the sleepy lines to a poplar snowstorm.
