И вот опять нас мало — тыщ восемь, может быть,
Кого телеканалы не могут охмурить.
Кого Россия-мама готова съесть живьём.
Опять нас, братцы, мало, уставши мы живём.
Пока мы честь по чести бранили нашу власть,
Россия с нами вместе смеялась подбочась.
И вдруг необъяснимо, как гром средь бела дня,
Россия после Крыма свихнулась сразу вся.
Как будто подвиг славный наш главный совершил,
как бы рукой державной дракона сокрушил.
И честную победу сложил у наших ног,
Как будто он соседа не ограбил под шумок.
И всплыло в одночасье забытое давно
Немыслимое счастье быть с властью заодно.
Бери начальник шире, врежь Киму под дых,
Чтоб видели чужие, как наши бьют своих.
Дружина Михалкова стеной вокруг Кремля
Витийствует сурово Макара заклеймя.
И уж, если сам Лимонов лобзает их взасос,
То с прочих миллионов, какой быть может спрос?
И вот опять нас мало, как в прошлые года,
И даже ещё меньше, причем, гораздо меньше,
Совсем-совсем немножко.
Вот, братцы, в чём беда. And here again we have a little - eight thousand, maybe,
Who can not ohmurit TV.
Who Russia is ready to eat, my mother alive.
Again, we, brothers, little tired we live.
While we honor for the honor we abused our power,
Russian laughing along with us podbochas.
Suddenly, inexplicably, like thunder in broad daylight,
Russia after the Crimean once all gone mad.
Like a glorious feat of our main made,
like hand crushed the mighty dragon.
And honest victory folded at our feet,
As if he did not rob a neighbor on the sly.
And suddenly surfaced long ago forgotten
Unthinkable fortune to be with the government at the same time.
Berry Head wider embedding Kim in the stomach,
To see other people as our beat his.
Squad Mikhalkov wall around the Kremlin
Vitiystvuet severely Makar branded.
And even if he Limonov him kiss them passionately,
So with millions of others, which may be the demand?
And here again we have a little, as in past years,
And even more is less, and much less,
Very, very little.
That, my friends, is the trouble. Смотрите также: | |
