Торопись меня разлюбить, торопись не думать.
Торопись меня разлюбить, начни забывать.
Ведь зачем тебе странная (слишком уж странная) дура,
которая не научилась с тобой мечтать?
Ты же правильный, яркий, непостижимо красивый.
Ты расслаблен, в себе уверен и обречен
на любовь окружающих - рядом с тобой счастливых.
Я тебе не нужна. Вычитание как закон.
Торопись меня осудить, торопись не верить.
Торопись меня осудить, начни обвинять.
Я сама бы закрыла эти тяжелые двери,
но пружина в ладонь возвращает ручку опять.
Ты же знаешь, что всё и всегда почему-то проходит.
Математика есть романтизм сложений числ.
Мне по нраву слова и всё, что от них исходит -
обещание не прощаться, надежда, смысл.
Торопись меня полюбить, торопись смириться.
Торопись меня полюбить, начни понимать.
Переверни с нужным шелестом ту страницу,
что тебе помешала просто меня принять.
Моё прошлое, знаешь ли - это всего лишь эхо.
Его имя в набранных - не более чем предлог.
Ты не смог быть со мной. Поторопился. Уехал.
А другой, несмотря ни на что, полюбил. И смог.
Hurry to stop loving me, not in a hurry to think.
Hurry to stop loving me, begin to forget.
After all, why would you weird (too weird) fool
who never learned to dream with you?
You're right, bright, inconceivably beautiful.
You are relaxed, sure of himself and doomed
for the love of others - close to you happy.
You do not need me. Subtract the law.
Hurry judge me, not in a hurry to believe.
Hurry condemn me, start to blame.
I would be very closed the heavy doors,
but spring is in the palm returns the handle again.
You know that everything is always somehow runs.
Mathematics is the romanticism of adding up the number.
I'm liking the word and everything that comes from them -
I promise not to say goodbye, hope, sense.
Hurry to love me, hurry to accept.
Hurry to love me, begin to understand.
Turn to the desired rustle of the page,
that you just prevented me to accept.
My past, you know - it's just an echo.
His name is typed in - no more than a pretext.
You could not be with me. Hurry. Gone.
And the other, in spite of everything, loved. And he could.
