Над бездной глаз крылом взлетает бровь.
И ясно, что над музыкой не властны смерть и гроб.
И первый звук, как первая любовь.
И вот смычок целуется со струнами взахлеб.
И словно краски с полинявшего холста,
Нас опьяняет невозможная мечта.
Смуглый девичий локоть,
Черный короткий локон,
Страстные брови, напряженные уста.
Ах, это грустно, как осенние дожди.
Юность, постой, не уходи, не уходи!
Это уже не шутка,
Это - сама разлука.
Это - щемящая тоска у нас в груди.
Только все тише, все слабей издалека
Плакала скрипка, как ребенок на руках.
Вот и затихли в доме
Звуки шагов знакомых,
Толька слегка качнулась дверь от сквозняка.
Но я помню тот лебяжий невесомый пух.
Мелодия горячим ветром перехватывала дух.
И казалось, что, затерян посреди высоких трав,
Я глядел во тьме на звезды, в небо голову задрав.
Искрами сверкали серьги,
Шиты бисером «венгерки»
Алые в полнеба рукава.
И взлетали исступленно
В танце острые колена
Башенками храма Покрова.
В этой сумасшедшей пляске
Страсть языческой закваски,
Идолы, шуты и маски,
Бусины, цветы и краски,
Трепетность любовной ласки
И предчувствие развязки
И старинных песен кружева.
А в общем, это грустно, как осенние дожди.
Музыка, постой, не уходи, не уходи!
Скрипку, прошу, не троньте,
Это - всего лишь Монти,
Все то, что было и что будет впереди.
Упало в ночь воздетое плечо.
Мелодия отпрянула задутою свечой.
И умер звук, и в горле горячо.
Растоптанная скрипка и оборванный смычок.
Вот все, что было, а грядущее - впотьмах.
Сколько б ни выла, ни сугробила зима,
В этих сосновых щепках -
Слепках античной лепки -
В поры впиталась крепко музыка сама.
An eyebrow takes off over the abyss of the eye.
And it is clear that death and coffin did not rule over music.
And the first sound as the first love.
And here the bow kisses with strings.
And as if paints with a polinted canvas,
We are intoxicating the impossible dream.
Dark girlish elbow
Black short curl,
Passionate eyebrows, tense mouth.
Ah, it is sad, like autumn rains.
Youth, wait, do not go, do not leave!
This is no longer a joke,
This is the separation itself.
This is a leaning longing in our chest.
Only all quieter, weaker from afar
Cried violin as a child in his arms.
So calmed down in the house
Sounds of familiar steps
Solly slightly swung the door from draft.
But I remember that swan's weightless fluff.
Melody hot wind intercepted the spirit.
And it seemed that, lost in the midst of high herbs,
I looked in the darkness to the stars, in the sky headed.
Sparks sparkled earrings,
Shot beads "Hungarian"
Scarlet in full sleeves.
And they took off across
In the dance sharp knee
Turns Temple Pokrov.
In this crazy dance
Passion of pagan go
Idols, jesters and masks,
Beads, flowers and paints,
Radiness of love affection
And the premonition of the junction
And vintage lace songs.
And in general, it is sad, like autumn rains.
Music, wait, do not go, do not go!
Violin, please do not touch
It is just Monty,
All that was and what will be ahead.
Fell on the night of the lack of shoulder.
The melody pulled the candle to spare.
And the sound died, and in the throat of hot.
Martured violin and broken bow.
That's all that was, and the coming - in the dark.
How much would not fall, nor sighing winter
In these pine slices -
Sleepings of antique modeling -
In the pores, the music itself was absorbed. | |
