Она умерла в последний час ночи, до рассвета. Она умирала тяжко и мучительно, и никто не смог ей помочь. Крепко держа меня за руку, она уже
не знала, что я с ней.
Потом кто-то сказал:
- Она мертва...
- Нет, - возразил я. - Она еще не мертва. Она еще крепко держит меня
за руку...
Свет. Непереносимо яркий свет. И люди. И врач. Я медленно разжал
пальцы. Ее рука упала. И кровь. И ее лицо, искаженное удушьем. Полные
муки, остекленевшие глаза. Шелковистые каштановые волосы.
- Пат, - сказал я. - Пат.
И впервые она мне не ответила.
- Я хотел бы остаться один, - сказал я.
- А разве сначала не надо... - сказал кто-то.
- Нет, - сказал я. - Все вон! Не прикасайтесь к ней.
Потом я смыл с нее кровь. Я словно одеревенел. Я расчесал ей волосы.
Она остывала. Я уложил ее на свою кровать, укрыл, одеялами. Я сидел
подле нее и ни о чем не мог думать. Просто сидел на стуле и глазел. Вошла собака и села около меня. Я видел, как изменялось ее лицо. Опустошенный, не в силах сделать что-либо, я все сидел и не сводил с нее глаз.
Потом настало утро, а ее уже не было.
She died in the last hour of the night, before dawn. She was dying hard and painful, and no one could help her. Tightly holding my hand, it has already
I did not know that I'm with her.
Then someone said:
- She's dead ...
- No, - I said. - She is not dead. She is still firmly holding me
hand...
Light. Intolerance of bright light. And people. And the doctor. I slowly let go
fingers. Her hand fell. And blood. And her face, distorted by suffocation. Full
flour, glazed eyes. Silky brown hair.
- Pat - I said. - Pat.
And the first time she did not answer.
- I would like to be alone - I said.
- Did not have to ... first - someone said.
- No, - I said. - All out! Do not touch it.
Then I washed the blood off her. I like a stiff. I combed her hair.
It is cool. I laid her down on his bed, hid, blankets. I was sitting
beside her, and nothing could think. He just sat in his chair and stared. The dog came and sat beside me. I saw her face changed. Devastated, unable to do anything, I sat there and did not take his eyes off her.
Then morning came, and she was gone.
