Дышит апрелем ветер с боков,
А здесь до капелей еще далеко.
На тысячу верст не встретишь души.
Лежит Пустозерск в безлюдной глуши.
Здесь путь многотрудный сквозь мерзлую тишь.
Здесь месяц над тундрой висит, как бердыш.
Вдали от селений забор и нора.
Здесь собственной тени — и то будешь рад,
Стенаниям волка и смеху сыча.
А где-то ведь Волга в весенних лучах!
Родное Григорово в душистом цвету.
Деды у заборов корзины плетут.
Земля дышит паром, блестит небосвод.
У церковки старой нарядный народ.
В солнечных бликах сады и трава.
Памятью никнет его голова.
С прерывистым стоном он вспомнил опять
У старой иконы склоненную мать,
Платочек и прядку, лампадку в ночи,
Скамейку и кадку, сверчка на печи.
Далекие дали, часовенный звон,
Кувшинки качались в пруду золотом.
Далекие дали, часовенный звон,
Кувшинки качались в пруду золотом.