Сел Адам напротив рая / и свою наготу, сетуя, оплакивал: / "Увы мне, обману лукавого поверившему, / и ограбленному, и от славы удаленному! / Увы мне, по простоте обнаженному / и ныне недоумевающему! / Но, о рай, больше я твоею роскошью не наслажусь, / больше не увижу Господа и Бога моего и Создателя; / ибо в землю отойду, из которой и был взят. / Милостивый, Сострадательный, взываю Тебе: / Помилуй меня падшего!"
Седе Адам прямо рая, / и свою наготу рыдая плакаше: / увы мне, прелестию лукавою увещанну бывшу / и окрадену и славы удалену! / Увы мне, простотою нагу, ныне же недоуменну! / Но о раю, ктому твоея сладости не наслаждуся: / ктому не узрю Господа и Бога моего и Создателя: / в землю бо пойду, от неяже и взят бых. / Милостиве щедрый, вопию Ти: / помилуй мя падшаго.
Adam sat across from paradise / and lamented his nudity: / "Alas for me, the deceiver of the evil one who believed, / and robbed, and removed from glory! / Alas for me, by simplicity, naked / and now perplexed! / But, oh paradise, more I will not enjoy your luxury, / I will no longer see the Lord and my God and the Creator; / for I will depart to the earth from which I was taken. / Gracious, Compassionate, I appeal to you: / Have mercy on me who is fallen! "
Seda Adam is directly paradise, / and sobbing her nakedness with a crybaby: / alas to me, the deceit of the crafty exhorted ex / and stolen and removed glory! / Alas for me, by the simplicity of the naga, now I am perplexed! / But about paradise, for which I will not enjoy your sweetness: / for whom I will not see the Lord and my God and the Creator: / I will go into the land, from whom I have not been taken. / Gracious generous, cry Ti: / have mercy on me padshago.
