Вырваться из жалкого состояния легко, наверно, даже нарочитым усилием. Я сорвусь с кресла, обегу стол, пошевелю головой и шеей, зажгу огонь в глазах, напрягу мышцы вокруг них. Буду противодействовать каждому чувству, бурно приветствовать А., если он сейчас явится, любезно терпеть Б. у себя в комнате, жадными глотками, несмотря на боль и тягость, впивать в себя все, что скажет В.
Но даже если это удастся, с каждой ошибкой-а они неизбежны — все это, и легкое, и трудное, будет стопориться, и мне придется вернуться по кругу назад.
Поэтому все же самое правильное — сносить все, быть незыблемым, как тяжелая масса, и, даже если чувствуешь, что тебя как бы ветром сдуло, не трепыхаться напрасно, глядеть на другого взглядом животного, не чувствовать раскаянья, короче, собственноручно подавить то, что еще в виде призрака осталось от жизни, то есть умножить в себе последний, совсем уже могильный покой и не признавать ничего, кроме него.
Характерный жест такого состояния — это движенье проведенного над бровями мизинца. Break out of the miserable state easily, perhaps even deliberate effort. I fell from the chair obegu table, move his head and neck, I will kindle a fire in his eyes, straining the muscles around them. I will resist every sense, acclaimed A. if it will be today, courtesy of B. endure in his room, greedy gulps, despite the pain and burden, dig into everything that says V.
But even if it succeeds, with every mistake, but they are inevitable - all this, and easy, and difficult to be a stopper, and I have to come back around back.
Therefore, all the same right - to demolish all be firm, like a heavy weight, and even if you feel that you, as it were blown away, not flutter in vain to look for a different view of the animal does not feel remorse, in short, to suppress his own that even as a ghost was left of life, that is to multiply a last, very quiet and have grave not to recognize anything but him.
A typical gesture of this state - this movement conducted above the eyebrows a little finger. Смотрите также: | |
