У Сороки – боли, у Вороны – боли,
У Собаки – быстрей заживи.
Шел по синему свету Человек-инвалид,
Костыли его были в крови.
Шли по синему снегу его костыли,
И мерещился Бог в облаках,
И в то время, как Ливия гибла в пыли,
Нидерланды неслись на коньках.
Надоумил Волка заволжский волхв:
Покидая глубокий лог,
Приползал вечерами печальный Волк
И Собаку лечил чем мог.
У Сороки – боли, у Вороны – боли,
Но во имя волчьей любви
От Вороны ль реки до реки ли Нерли
У болезных собак – заживи.
А по синему свету в драных плащах,
Не тревожась – то день иль нощь,
Егеря удалые, по-сорочьи треща,
Вивериц выгоняли из рощ.
Деревенский, однако, приметлив народ,
У Сороки-воровки – боли,
Проследили, где дяденька этот живет,
И спроворили у него костыли.
И пропили, пролазы, и весь бы сказ,
Но когда взыграла зима,
Меж собою и Волком, в дремотный час,
Приходила к Волку сама.
У Сороки – болит, у Вороны – болит,
Вьюга едет на облаках,
Деревенский народ, главным образом – бобыли,
Подбоченясь, катит на коньках.
И от плоского Брюгге до холмистого Лепп,
От Тутаева аж – до Быдогощ
Заводские охотники, горланя: гей-гоп! –
Пьют под сенью оснеженных рощ.
Как добыл берданку себе инвалид,
Как другие костыли он достал,
И хотя пустая штанина болит,
Заводским охотником стал. Forty - pain, Ravens - pain
In Dogs - Quick alive.
Walking along the blue light person with a disability,
His bones were covered in blood.
We walked along the blue snow his crutches,
And imagining God in the clouds,
And while Libya perished in the dust,
Netherlands swept skating.
Wolf has advised Zavolzhsky magician:
Leaving a deep log,
Crawled evenings sad Wolf
And dogs treated could.
Forty - pain, Ravens - pain
But in the name of the wolf of love
From Ravens eh river to the river if the Nerl
In dogs diseases - alive.
And the blue light in tattered cloaks,
Do not worry - that day il nosch,
Huntsman remove at magpie-popping,
Viverits expelled from the groves.
Rustic, however, primetliv people
In Thieving Magpie - pain
Trace where the uncle lives,
And sprovorili his crutches.
And drunk, prolazili, and all have a tale,
But when leaped winter
Between themselves and the wolf, in the drowsy hour,
Wolf came to herself.
Forty - hurts, at Ravens - hurts,
Blizzard rides on the clouds,
Rural people, mainly - bobyli,
Akimbo, roll on skates.
And from flat to hilly Bruges Lepp,
From Tutaeva already - to Bydogosch
Factory hunters, bellowing: gay ho! -
Drink under the shade of trees snowmaking.
How Berdan rifle got himself disabled,
As he took another bone,
Although the empty leg hurts,
Factory became a hunter. Смотрите также: | |
