"Свобода человеческого духа есть и свобода зла, а не только добра. Но свобода зла ведет к своеволию и самоутверждению человека, своеволие же порождает бунт, восстание на самый источник духовной свободы. Безграничное своеволие отрицает свободу, отрекается от свободы. Свобода есть бремя, путь свободы - крестный путь страдания. И вот человек в слабосильном бунте своем восстает против бремени свободы. Свобода переходит в рабство, принуждение. Социализм есть порождение человеческого самоутверждения, человеческого своеволия, но он приканчивает свободу человека. Как выйти из этой антиномии, из этого безысходного противоречия? Достоевский знает только один выход - Христос. Во Христе свобода становится благодатной, соединяется с бесконечной любовью, свобода не может уже перейти в свою противоположность, в злое насилие. Повсюду у Достоевского утопия социального счастья и социального совершенства уничтожает свободу человека, требует ограничения свободы. Так это в шигалевщине и в планах Петра Верховенского, как и в учении Великого Инквизитора, который ведь под маской католичества проповедует религию социализма, религию хлеба земного, социального муравейника. Достоевский - могущественный критик социального эвдемонизма, изобличитель пагубности его для свободы." - Николай Бердяев
& Quot; The freedom of the human spirit is evil and freedom, not just good. But freedom of evil leads to self-will and self-affirmation, self same breeds rebellion, revolt to the very source of spiritual freedom. Unlimited willfulness denies freedom, renounces freedom. Freedom is a burden, the path of freedom - way of the cross of suffering. And here is a man in his feeble rebellion rebels against the burden of freedom. Freedom goes into slavery, enforced. Socialism is the product of human self-assertion of human self, but he finishes the freedom of man. How to get out of this antinomy, this hopeless contradiction? Dostoevsky knew only one way out - the Christ. Freedom in Christ becomes a fertile, coupled with infinite love, freedom can no longer go into its opposite, evil in the violence. Everywhere in Dostoevsky utopia of social happiness and social perfection destroys human freedom requires restraint of liberty. So it Shigalevschina and plans Verkhovenskii Peter, as in the teachings of the Grand Inquisitor, which is in fact under the guise of Catholicism preaches the religion of socialism, religion earthly bread, social anthill. Dostoevsky - a powerful critic of social eudemonism, whistleblowers malignancy of his freedom. & Quot; - Nikolai Berdyaev
