Пролетает, брызнув в ночь огнями...
А.Блок
Музыка эта ночная в сабвее...
Поздний ездок, над раскрытою книгой совея,
слышит какого-то Скрябина вдруг или Брамса -
и, пораженный, внезапно выходит из транса.
На пересадке, поняв роковую ошибку,
слышит с платформы напротив бродячую хриплую скрипку,
голос заплечный: "Чего тебе надобно, старче?"
Звук приближается, все горячее и жарче.
Это не музыка - когтем по форточке скрежет,
это цыганка с жидовкою курицу режут,
это убийца скрипит по ступеням - все ближе и ближе -
кролик, беги! - но бежать невозможно - беги же,
кролик! - но бежать бесполезно и поздно спасаться -
если не вылетит трейн из туннеля, как утка из зайца.
Двери сомкнулись - как отрубило.
Господи! Кто тут вокруг, венецьянцы иль турки?
Музыка стихла. Что это было -
что продолжается снова беззвучно, но в темпе мазурки?
Это погоня несется, гарлемским гремя перегоном,
и не понять в блеске вагонном и гуле -
то ли протон обезумевший гонится вслед за протоном,
то ли Вакула на черте летит, то ли черт на Вакуле.
Музыка стихла. Что это было?
В синем окошке Бронкса огни замигали.
Взвизгнувший тормоз. Треснувший выхлоп.
И непонятно кому - эту розу в бокале.
Главное - не говорить и не шевелиться,
чтобы не сбить уходящего слабого звона...
Так раскрывают ножом перловицу
ради слезинки одной замутненной.
Так одалиска лежит - недорогая утеха
местной базарной шпаны;
и все ей мерещится ласка
гостя ночного; и в ухо ее входит эхо,
как караван верблюдов в ворота Дамаска. Flies by, splashing lights into the night ...
A. Blok
This music is night in the subway ...
Late rider, over the open book of owls,
suddenly hears some Scriabin or Brahms -
and, amazed, suddenly comes out of trance.
On a transplant, realizing a fatal mistake,
hears a hoarse, stray violin from the platform opposite,
back voice: "What do you want, elder?"
The sound is coming closer, hotter and hotter.
This is not music - a claw on the window,
this is a gypsy with a Jewish chicken being slaughtered,
this killer creaks the stairs - getting closer and closer -
rabbit, run! - but it's impossible to run - run,
rabbit! - but it's useless to run and it's too late to save yourself -
if the train does not fly out of the tunnel, like a duck from a hare.
The doors closed as they were cut off.
Lord! Who is around here, the Venetians or the Turks?
The music stopped. What was it -
what goes on again without a sound, but at the pace of a mazurka?
This chase rushes, the Harlem thundering haul,
and do not understand in the shine of the carriage and the hum -
or a mad proton is chasing after a proton,
Either Vakula is flying on the line, or the devil is on Vakula.
The music stopped. What was it?
Lights blinked in the blue Bronx window.
A screeching brake. Cracked exhaust.
And it is not clear to whom - this rose in a glass.
The main thing is not to speak or move,
so as not to bring down the outgoing faint ringing ...
So open the pearl barley with a knife
for the sake of a cloudy tear.
So the odalisque lies - an inexpensive joy
local bazaar punks;
and all she sees is caress
night guest; and an echo enters her ear,
like a caravan of camels at the gates of Damascus. Смотрите также: | |
