Отшипели оккультисты. rest in peace в халве гранитной.
Тигру съел Тимур и умер в куче ручек очумелых.
Шли шарпеи на кулисы. Крест всплакнул электролитом.
Дровосек целует Люми. Небо ногтем. Вечерело.
Короли чертополоха варят в пиве оплеухи.
Мягким знакам - по рубахе из бровей святаго духа.
По ролям глотаем хохот. В тополином тонем пухе.
В диалогах о рыбалке всё рыжьё возьмёт старуха.
Напугали бабу Бамом, белым Бимом Петербурга.
Здравствуй, Мурка, вэл кам хоум - воет ангел из пробирки.
Бирка в танце с безымянным, началось с контузий утро.
Вьются мухи. Холм верхом. Вход заростает земляникой
С древа выпал плод особый. Ева эфой обернулась.
Ну вас, Эйяфьядолокудль. Куд-куда - кляч кличет климакс.
Эва, Вас стаскала обувь. Бабой с воза слезла юность.
Снилось мне, как чёрный пудель начинял печеньем примус.
Гляниц лип, как пыль на липы, клейкой Летой к бледной дерме.
Терминвоксы раскладушек выли в суете соитий.
Под коленку да малинку вспыхнут домики в деревне.
С терний тел подули души, возжелав немедля выйти.
Estraged the occultists. REST IN PEACE in Halve Granite.
Tiger ate Timur and died in a pile of pens of crazy.
Shareei went to the scenes. The cross complained by electrolyte.
Woodcutter kisses Lyumi. Nail sky. Overweight
The kings of the thistle are boiled in the beer of the legs.
Soft signs - on a shirt from the eyebrow of the Holy Spirit.
On the roles swallow the laughter. In the poplarium thin down.
In the dialogs about fishing, the old woman will take the old woman.
Scared Baba Bama, White Bim of St. Petersburg.
Hello, Murka, Val Kam Khow - howls an angel from the test tube.
Tag in dance with nameless, started with contusions morning.
Fly flies. Hill riding. The entrance is in charge of strawberries
From the tree fell a special fetus. Eva Efoy turned around.
Well, Eyyafyadolokud. Kud-Where - Klyach climax.
Eva, shoes painted you. Baba with Voznia tears.
I dreamed like a black poodle finished a primus cookie.
Lyp loaves like dust on linden, adhesive summer to a pale derma.
The Terminvoks of the coatings were taken in the bustle of the seisses.
Under the knee and Malinka flashed houses in the village.
Souls looked from terni bodies, led immediately.
