Светлым днем я пускался за ветром.
Тайной ночью ронял колдовство.
Размышлял над покинутым пеплом.
Колыхался над юной листвой.
Был мирилом дорогам и тропам,
Чуял кон городов и людей.
Ведал как ложь хлебают всем скопом.
Пил любовь на крылах лебедей.
Стороною не каждому видно.
Брел, бежал, пробирался, робел.
Как порою бывало обидно,
Что схватился, тянул, да не сумел.
Плакал сердцем, цепляясь за крохи,
Что остались от древних времен.
Мне язычества слышались вздохи.
Под кричащим соцветьем икон.
Я аккордом хотел сделать чудо.
Я словами терялся, хрипел.
Среди глаз мне бывало так худо.
И я пел им, себе, но я пел.
Свет любви одевал звуков вязью.
Бередил тайны слов и украс.
Не испачкал образы грязью.
Не вертел скуднотой напоказ.
Города открывались мне ликом.
Рифмовались открытий слова.
Я бежал тех, кто кичился шиком.
И искал, о ком грезит молва.
Кто в ладонях источники носит,
Кто у неба хранит благодать.
У кого люди радости просят.
Кто готов, что имеет отдать.
Ветры вольные дарят свободу.
Сердце нежное дарит любовь.
Пью в который раз чистую воду.
И все жажду покой, вновь и вновь.
Успокоенным - мир и молитва.
Тем кто ищет - хранителя взгляд.
Я иду туда где разлито прозрений палитра.
Ты со мной, и нет пути назад.
Нет пути назад.
Нет пути назад.
Нет пути назад.
Bright day I shoot the wind.
Secret night dropped witchcraft.
I reflect on the abandoned ashes.
I sway over the young leaves.
It was reconciled roads and trails,
Sensed con cities and people.
Veda as false slurp all together.
Peel love on the wings of swans.
Parties are not visible to everyone.
I walked, ran his way, timid.
As sometimes happened offensively,
What I grabbed, pulled, but could not.
Crying heart, clinging crumbs
What remains of the ancient times.
I could hear the sighs of paganism.
Under flashy inflorescence icons.
I wanted to make a chord wonder.
I lost the words, wheezed.
Among the eye it happened to me so ill.
And I sing them myself, but I was singing.
The light of love clothed sound script.
I reopen the secrets of words and decorate.
No images are smeared with mud.
Do not spit skudnotoy show.
City opened my face.
Rhyming words discoveries.
I ran those who boasted chic.
And he sought, of whom dreams of fame.
Who in his hands is the sources,
Who's heaven have grace.
Someone asked people joy.
Who is ready, it has to give.
Winds voluntary give freedom.
The heart gives gentle love.
Drink once again pure water.
And thirst for peace, again and again.
Reassured - peace and prayer.
Those who are looking for - the keeper of view.
I go to where spilled insights palette.
You're with me, and there is no turning back.
There is no way back.
There is no way back.
There is no way back.
