ты разрываешь меня на части;
на моих губах кольцо помады.
и ты летишь в окопы;
как советских солдат рвал на части некогда мирный атом.
их вскрывают острым скальпелем, потрошат стетоскопом;
на углях ядерных пожаров
лежат мои чувства мертвым/отбитым снобом.
призраком прошлого, закрываю веки;
приходишь самым кошмарным сном
в холодном поту на кровати подрываюсь,
слышу, как бутылки портвейна звенят под столом.
руки вибрируют пропущенным вызовом Nokia,
собираю дифракцию мыслей;
взгляд цепляет ружье на стене
воображение рисует алый след на обоях и слезы родных
когда оно выстрелит.
каков твой следующий выбор:
ванна полная льда, в лобовое с камазом, петли, таблетки
я как ручная собачка, аккаунтом от твиттера привязан к ее телефону,
ошейник впивается в горло, где ключи от этой ёбаной клетки
тонкий шрам на сонной артерии,
перелом берцовой открытый, смещенный в 4х местах;
я сгниваю обосанным нарком в хрущевках
ты приходишь жирной псиной с нашивкой и ломаешь мне ребра,
кристаллическим метом/рассыпчатый снафф
задыхаюсь, бью руками о воздух,
кисти сводит от боли, привязан к кровати.
подо мной изодран матрас,
запах спирта в желтой/ скомканной вате.
в углу комнаты телевизор сквозь помехи вещает твое лицо
старая дама с стаканом на вынос, сгодилась бы в матери;
но насильно толкает таблетки мне перед сном.
тусклый свет трещит накаленной нитью;
потертый паркет, шаги в коридорах
килотонным снарядом игла врезается в вену;
пустой слайд застрявший внутри
и он крутится день ото дня, в бесконечных повторах.
в душном салоне витает Эрнесто Бо аромат,
черные шпильки, груда металла,
красная кровь тонкой струйкой, красное платье.
набор образов выворачивает наизнанку рулевым колесом;
на простывший твой след неотложных крестов/
никаких препаратов не хватит.
вырываю катетер,
под кожей играет набатом пыл марафонца,
скобы минут строительным степлером врезаются в десна
перегруженный мозг выдвигает табу на мысли о ней
open windows зеленых лугов,
и такую рекламу не отпустит даже архиерей
каждый шаг дается сухим/ костлявым археем
Челленджер берет старт, отрывая ступни от холодных путов батареи.
на полдник в меню батут из рисовой каши и чай
полетав, к четырем вернуться успеем
(скоро будем с тобой, не скучай)
you tear me apart;
there is a lipstick ring on my lips.
and you fly into the trenches;
how Soviet soldiers tore apart a once peaceful atom.
they are opened with a sharp scalpel, gutted with a stethoscope;
on the coals of nuclear fires
lie my feelings as a dead / repulsed snob.
the ghost of the past, I close my eyelids;
you come in the worst dream
I'm blown up in cold sweat on my bed
I hear the port wine bottles clinking under the table.
hands vibrate with a missed Nokia call,
collecting the diffraction of thoughts;
eyes catch a gun on the wall
imagination draws a scarlet trace on the wallpaper and tears of relatives
when it fires.
what is your next choice:
bathtub full of ice, frontal with KAMAZ, hinges, tablets
I'm like a tame dog, my twitter account is tied to her phone,
the collar digs into the throat where the keys to this fucking cage
thin scar on the carotid artery,
open tibial fracture, displaced in 4 places;
I'm rotting like a jaded drug addict in Khrushchev
you come in a fat dog with a patch and break my ribs
crystalline meth / loose snuff
choking, hitting the air with my hands,
wrists with pain, tied to bed.
the mattress is torn under me,
the smell of alcohol in yellow / crumpled cotton wool.
in the corner of the room your face is broadcasting through the interference
an old lady with a glass to take away, would fit in a mother;
but forcibly pushes the pills to me before bed.
the dim light crackles like an incandescent thread;
shabby parquet, steps in the corridors
with a kiloton projectile, the needle cuts into a vein;
blank slide stuck inside
and it spins day by day, in endless repetitions.
Ernesto Bo's aroma hovers in the stuffy cabin,
black hairpins, a pile of metal,
red blood in a trickle, red dress.
a set of images is turned inside out by the steering wheel;
on your cold trail of urgent crosses /
no drugs are enough.
pulling out the catheter
under the skin the ardor of a marathon runner plays an alarm
staples of minutes with a construction stapler cut into the gums
an overworked brain puts a taboo on thinking about her
open windows of green meadows,
and even the bishop will not let go of such an advertisement
each step is given by a dry / bony archee
The Challenger takes off, lifting his feet from the cold bonds of the battery.
for an afternoon snack on the menu, a trampoline of rice porridge and tea
having flown, we will have time to return by four
(we'll be with you soon, don't be bored) | |
