никто не любил меня сильнее, чем пол, стены и потолок.
я вью себе колючие одеяла из толстых медных проволок.
холод приволок ещё одну замороженную в мой дом,
засыпанный рюмками, целлофаном и непонятным дерьмом.
проходи, выпей со мной, почувствуй всю замечательность моего пространства,
объясни мне причину бурного непостоянства:
не могу понять, кто милей мне, выбираю из четырех стен,
сбивает отчаянно вой заоконных сирен.
жмусь в углы, выпиваю, в ярости бьюсь о поверхности,
боюсь тьмы, боюсь раствориться в черноте неизвестности.
я тебе расскажу, милая, о тех, кто отчасти
жуёт на обед старый пластик.
запивает данное керосином,
чтобы передвигаться невыносимо.
затем спят на осколках разбитых кувшинов,
дабы пробудить свою решимость.
разговаривают с холодильником
и обнимаются с кипятильником.
пытаются слезть по простыням
с семнадцатого этажа
по выходным дням,
чтобы не видеть чьи-либо глаза.
я тебе расскажу о тех, кто отчаян:
кто сам не знает, кого на вокзале встречает.
целует подушку трепетно на ночь,
никого нет, а привычка осталась.
при звуке шагов на лестничной площадке
ёкает сердце, и убеждают, что всё в порядке,
перебирая пальцами столовые приборы,
и нервно задёргивают шторы.
я усердно готовилась к тому, что тебя не станет, поэтому успела изучить все хитросплетения, все голубые дорожки твоей кислородной жизни, ради того, чтобы рисовать тебя вокруг моего мира на обоях в четырех плоскостях. отчаяние. я всегда засыпаю в постели с двумя подушками, ведь я забочусь о твоем сне, даже когда тебя нет. отчаяние. я очень много думаю, я - не я, я - ты. думаю, как ты, говорю, двигаюсь - всё в совершенстве пропитано тобой. я пишу о тебе и делюсь своими мыслями с окружающими, ведь я забочусь о них, мне кажется, что всем вокруг так же плохо без тебя, как мне. они якобы курят меня, мои мысли, забивают их в трубку, смакуют, выдыхают, прощаются, оставляя жаркое послевкусие, возможно, такое же, как твой запах на вкус. но никто лучше меня этого не узнает. отчаяние. я болею очень тяжело и больно.
мы все погибнем, милая,
нас всех изуродуют,
смотря в глаза вскинутые к небу.
и наслаждаясь видом,
как свет в них сгинет,
вонзают нож в истерзанную веру.
они нам ничего не скажут,
и я улыбаюсь даже,
рухнув на землю и утонув в снегу
в излохмоченном грязном пальто.
и я радуюсь, что
меня обязательно по весне найдут
с глазами вскинутыми к небу,
и всё будет хорошо. nobody loved me more than the floor, walls and ceiling.
I make myself spiky blankets of thick copper wires.
the cold brought another frozen one into my house,
covered with glasses, cellophane and incomprehensible shit.
come in, have a drink with me, feel the wonderfulness of my space,
explain to me the reason for the violent inconstancy:
I can't understand who is dearer to me, I choose from four walls,
knocks down the desperate howl of sirens outside the windows.
huddle in corners, drink, hit the surface in a rage,
I'm afraid of the dark, I'm afraid to dissolve in the blackness of the unknown.
I'll tell you, honey, about those who are partly
chews old plastic for lunch.
drinks it down with kerosene,
to move around is unbearable.
then sleep on the shards of shattered jars,
to awaken your resolve.
talking to the refrigerator
and cuddle with a boiler.
trying to get off the sheets
from the seventeenth floor
on weekends,
so as not to see anyone's eyes.
I'll tell you about those who are desperate:
who does not know who he meets at the station.
kisses the pillow anxiously at night,
no one is there, but the habit remains.
at the sound of footsteps on the landing
heart skips and convinces that everything is in order
fingering the cutlery
and nervously pulling the curtains.
I diligently prepared for the fact that you would not be, so I managed to study all the intricacies, all the blue paths of your oxygen life, in order to draw you around my world on wallpaper in four planes. despair. I always fall asleep in bed with two pillows, because I take care of your sleep, even when you are not. despair. I think a lot, I am not me, I am you. I think how you, I say, move - everything is perfected with you. I write about you and share my thoughts with others, because I care about them, it seems to me that everyone around is as bad without you as I am. they supposedly smoke me, my thoughts, stuff them into a pipe, savor, exhale, say goodbye, leaving a hot aftertaste, perhaps the same as your smell tastes. but no one knows it better than me. despair. I am very sick and painful.
we will all perish honey
we are all disfigured
looking into eyes raised to the sky.
and enjoying the view
how the light will disappear in them,
plunging a knife into tormented faith.
they won't tell us anything,
and I even smile,
falling to the ground and drowning in the snow
in a tattered dirty coat.
and I am glad that
they will definitely find me in the spring
with eyes raised to the sky,
and all will be well. Смотрите также: | |
