Уилл не мог повернуть голову. Едва сознание вернулось к нему – резко, рывком, - он забился и заметался – напрасно, потому что запястья, щиколотки и даже голова были надежно зафиксированы и привязаны ремнями к грязной кровати, на которую его уложил Ганнибал. Уилл мог смотреть только прямо перед собой, на пятно света, которое расползалось по потолку. Должно быть, фонарик упал где-то на пол и светил вверх.
Уилл попробовал ослабить ремни, поворачивая и крутя запястье, но едва смог дотянуться до них кончиками пальцев. На ощупь ремни были кожаными. Скорее всего, они уже давно гнили от сырости. Уилл рванулся изо всех сил, но ремни держали крепко.
Сердце, колотившееся в груди, казалось ему слишком горячим, разбухшим и несоразмерно огромным. Грудная клетка не вмещала его, сдавливала со всех сторон, не оставляя места ни желудку, ни легким. Уилл задыхался, еле сдерживаясь, чтобы не хватать воздух ртом отчаянными глотками, и заставлял себя дышать ровно и неглубоко.
Комната была пуста, он был один. Уилл убеждал себя, что Ганнибал где-то недалеко – наблюдает, оценивает – но верить в это с каждой прошедшей минутой становилось все сложнее.
Тогда Уилл попытался изменить тактику – в конце концов, не имело никакого значения, здесь Ганнибал или нет. Все, что ему нужно – это сосредоточиться. Кожаные ремни старые и протертые, кровать – тоже, вдобавок, наверное, еще и ржавая. Он сможет выбраться самостоятельно. Ему необязательно лежать здесь, спутанному по рукам и ногам, и дожидаться, пока подозрительно активная живность, бегающая по стенам, не осмелеет настолько, чтобы попробовать его на вкус.
Фонарик вдруг с глухим стуком опрокинулся и покатился, луч света прочертил дугу, скользнул вниз и заплясал на стене. Уиллу показалось, что он увидел метнувшуюся тень, чей-то образ на секунду выступил из тьмы. Он вытянулся изо всех сил, чтобы увидеть, есть ли там кто-нибудь, но, даже вывернув голову вправо, насколько позволяли ремни, не смог ничего разглядеть.
Фонарик наконец остановился, тени, казавшиеся теперь чернее и гуще, замерли. Уилл опять оказался в тишине и одиночестве. Единственным звуком, разносящимся по комнате, было его сбитое неровное дыхание. Уилл попытался дышать размеренно, вновь обрести хоть какое-то подобие контроля над собой, но тело в панике стремилось вдохнуть как можно больше воздуха, словно каждый вздох грозил стать последним.
Мышцы сводило судорогой и скручивало так сильно, что болели кости. Уилл отчаянно дергал запястье, стараясь освободить руку, пока не стер кожу в кровь. Он твердил себе, что ремень рано или поздно поддастся, что все будет хорошо. Что Ганнибал где-то здесь, должен быть здесь, наблюдает, иначе вся эта ситуация не имеет смысла. И если – когда - станет совсем плохо, Ганнибал вмешается.
Самовнушение понемногу начинало действовать, и именно в этот момент Уилл услышал звук заводящегося мотора, а потом - шорох гравия под колесами отъезжающей машины, и рухнул в кошмар, сбывавшийся наяву. Рев уезжающего школьного автобуса, затихающие голоса, и он, маленький мальчик, навсегда оставшийся там, где ему и надлежит быть.
Все вокруг замерло, даже сердце споткнулось в груди. Ноги и руки налились ледяным холодом. Не стало слов, чтобы описать творившееся с ним, а без них не осталось ничего – только эта комната, эта кровать и его страх. Will can not turn his head. As soon as consciousness returned to him - abruptly jerk - he struggled and was swept up - in vain, because the wrist, ankle, and even the head were securely fastened and belts tied to a dirty bed, on which he laid Hannibal. Will could only look straight ahead, at the light spot, which is spreading across the ceiling. It must have the flashlight fell somewhere on the floor and shining up.
Will tried to loosen the belt by turning and twisting the wrist, but could barely reach them with his fingertips. At the touch of leather straps were. Most likely, they have long rotted from dampness. Will he lunged struggled, but kept tight belts.
Heart pounding, he seemed too hot, swollen and disproportionately huge. The chest can not contain him, squeezed on all sides, leaving no room for either the stomach or lungs. He will gasped, barely holding back so as not to miss the breath desperate gulps, and forced himself to breathe evenly and shallowly.
The room was empty, he was alone. Will told himself that Hannibal somewhere near - watches estimates - but believe in it with each passing minute it became more difficult.
Then Will tried to change tactics - in the end it did not matter, Hannibal here or not. All that he needs - is to focus. Leather straps are old and shabby, the bed - also, in addition, perhaps, even rusty. He will be able to get out on their own. He was not necessarily lying here tangled hands and feet, and wait for suspicious activity livestock, run on the walls, not osmeleet enough to taste it.
Flashlight with a thud suddenly overturned and rolled, a beam of light traced arc, I slid down and danced on the wall. Will thought he saw a shadow metnuvshy someone's image for a second spoke from the darkness. He stretched out his best, to see if there is anyone, but even removing the head to the right, so far as the belts could not see anything.
Flashlight finally stopped, shadows, now seemed blacker and thicker, frozen. I will once again found himself in silence and solitude. The only sound that carry around the room, was knocked down his ragged breathing. Will tried to breathe steadily, to regain at least some semblance of control over them, but the body in panic sought to inhale as much air as you can, as if every breath threatened to be the last.
Muscle cramping and twisting so hard that bones ached. He will desperately pulled his wrist, trying to free his hand, until he rubbed the skin into the bloodstream. He told himself that the belt will sooner or later succumb to that all will be well. What Hannibal around here, to be here, watching, otherwise this whole situation does not make sense. And if - when - will be very bad, Hannibal intervene.
Self-hypnosis gradually began to act, and at this moment, Will heard the sound of the motor winding, and then - the rustle of gravel under the wheels of a departing car and crashed into a nightmare come true in reality. Roar is leaving the school bus, off again voice, and he, a little boy, always remain where it belong.
Everything froze, even the heart stumbled in his chest. Feet and hands filled with ice cold. It does not become words to describe going on with him, and nothing was left without them - only this room, this bed and fear. Смотрите также: | |
