Твои плечи не знают утраты
И горя не знали, поверь.
Все твои псевдопроблемы.
Это дырявые уши. Открытая в комнате дверь.
Твоё отражение - твой же убийца.
Мужской доли тебе не видать.
Ты будешь кричать, что смелый, но принцип
Тебе никогда не познать.
Не отступать.
Не сдаваться.
Верить.
От проблем не бежать, идти напролом.
С мечом, с пистолетом, с руками, что стелят.
Врагов штабелями прямо на пол.
Опухшие до посинения.
До размеров чьей-то башки.
Смещённые напрочь, мои сухожилия
Не будут нежными, как твои.
Ты не узнаешь, как это - драться.
Нет, не как обычные люди.
А когда тебя зажимают засранцы,
С ножами и битами в закоулке.
Когда избивают ногами до полусмерти.
Не вдвоём, не втроём, а декадой.
Ты будешь жалеть себя. Думать о смерти.
А я за своё утону с бравадой.
Не знаешь ты горя.
Не знаешь и голод.
Не знаешь, как неделю не есть.
Как ночевать зимой у порога.
И как быть лишним в семье.
А хочешь, да, прямо сейчас.
Я поведаю тебе тайны об этом.
Для таких, как ты - жалко тратить время,
Но есть лишний час.
Поэтому слушай.
Или - слушайте дети.
Представь, ты всего лишь юнец.
Тебе отроду нет и двадцатки.
Ты возвращаешься ночью в постель.
И просыпаешься в школу.
Собираешь рюкзак, портфель или сумку.
Завтракаешь натощак.
А я в это время, сгибаясь до круга, пытаюсь поспать.
На лестничной клетке, где ступени холодны,
Как айсберг, что угробил Титаник.
На лестничной клетке, где нет батареи.
Ты бы хотел поплакать...
Так вот, ты проснулся, покушал, в тёплой куртке топаешь в школу.
Я в кепке и кедах с ветровкой на тонких плечах.
У тебя пятёрки, у меня нет дневника.
Я тот ребёнок, с которым тебе запрещают общаться.
Я тот самый ребёнок, срывающий на окружающих злость.
Без страха кричащий, орущий.
Размахивающий руками и бьющий, даже если из носа капает кровь.
С синяком под глазом (Бывают победы. Бывают и поражения)
Худой, длинные руки. Жилистое телосложение.
От голода скулы остры, как мечи у самураев во время сражений.
Не знающий жалости.
Ни к себе. Ни к своему окружению.
Школа закончилась, тебя забирает отец на машине.
Или мать. Не важно.
Возможно ты с друзьями идёшь сам. Не изменит дела.
Ты идёшь в стаде.
А значит его часть, значит любишь его всем телом.
Приходишь домой после гуляний. Тебя кормят, целуют и обнимают.
А я долблюсь в дверь к пьяному в учернь отцу.
А он мне не открывает.
Кажется выбью её, смогу.
Но дверь железная - плечо не спасает.
Мешки на лице - моя радость.
Значит я час да поспал.
После школы таскал матрацы. Кафель. Плитку и ламинат.
Двести рублей. Да, чтобы покушать. Нет не сегодня, а на неделю.
В метели.
Пешком до школы за сорок минут в минус сорок.
Ты помнишь? Я в кедах.
А ещё сорок минут обратно. Так я учился бегать.
Или день провести в Торговом Центре.
Там дают бесплатную воду, можно своровать минералку и ролтон.
И убить свой желудок совсем.
Постой. Это ещё не конец.
Нет, не говори мне про мурашки по коже.
Это мелочи. Сказать бы прохожим или людям, что пихают плечи в автобусе.
Чтобы выдрали детям волосы.
Чтобы объяснили, как это прокалывать уши.
И что мужчина должен быть лучшим.
Ага, конечно.
Серая масса - не стая, а как говорил выше стадо.
Ведь такие, как ты вырастают. Приспосабливаются.
Спариваются и размножаются.
Не думай, скажу: Так случается.
А ты так же будешь тянуть свои руки, зная верный ответ.
Ведь дома в тепле, сытый, одетый, ты можешь читать.
А я читал книги про то, как теряют мать.
Как теряют отца.
А как жить без отца, знаю сам.
На прощание промолчу.
Ведь про отбитые почки и рассечённые брови узнаешь сам.
Если свезёт.
Не повезёт так и не узнаешь цену.
Своей жизни. И своим победам.
Поверь.
Плечи твои не знали горя.
Все твои псевдопроблемы - дыры в ушах.
Твоё отражение - твой убийца.
Ты сам создаёшь свой страх.
Я поделился лишь малой частью.
Не думай, многое утаил.
Твой детский разум не готов.
Ему не понять, как я так жил.
Как жив остался, как не сломался и стою на ногах.
Был, конечно, момент. Я не сдался.
А значит.
Значится всё у меня в руках.
На прощание промолчу.
Руки не будем жать.
Ведь они не мешали бетона. Им роднее дешёвая ****ь.
И всё опять повернётся вспять. Your shoulders do not know the loss
And grief did not know, believe me.
All your pseudo.
This leaky ears. Open the door in the room.
Your reflection - your murderer.
Male stake you can not see.
You'll be screaming that bold, but the principle
You never know.
Do not retreat.
To not give up.
Believe.
From issues not run, go ahead.
With a sword, a gun, with hands that stele.
Enemies are stacked on the floor.
Swollen until blue in the face.
Before the size of someone's head.
Staggered at all, my tendon
Do not be soft as yours.
You do not know how it is - to fight.
No, not like ordinary people.
And when you grip the assholes,
With knives and bats in the back street.
When the feet are beaten to a pulp.
Not together, do not the three of us, and the decade.
You're going to feel sorry for yourself. Thinking about death.
And I for his drown with bravado.
You do not know sorrow.
Do not know and hunger.
I do not know how the week is not.
How to spend the night at the threshold of winter.
And how to be more than the family.
And you want to, yes, right now.
I shall tell you the mysteries of this.
For people like you - a pity to waste time,
But there's an extra hour.
So listen.
Or - the children listen.
Imagine, you're only young man.
You do not have after birth and twenty.
You go back to bed at night.
And you wake up in the school.
You collect a backpack, briefcase or purse.
Eat breakfast on an empty stomach.
And I at this time, bending to a circle, trying to sleep.
On the staircase, where the cold stage,
Like the iceberg that the Titanic ditched.
On the staircase, where there is no battery.
Would you like to cry ...
So, you're awake, eat, in a warm jacket stomp to school.
I'm wearing a cap and sneakers with a windbreaker thin shoulders.
You've got five, I do not have a diary.
I am the child with whom you communicate ban.
I'm the baby, take it out on others angry.
Without fear of screaming, yelling.
Waving his arms and beating, even if the blood dripping from his nose.
With a black eye (and sometimes win. There are also losses)
Thin, long arms. Sinewy physique.
Hunger cheekbones sharp as the swords from the samurai in battle.
Not knowing pity.
Not to her. Not to their surroundings.
School ended, your father takes away by car.
Or his mother. It does not matter.
Maybe you're with your friends you go himself. It does not alter the case.
You go in the herd.
So part of it, so in love with him all over.
You come home after the festivities. You are fed, they kiss and hug.
I dolblyu the door to the drunk in uchern father.
But he did not open.
It seems knock it, I can.
But the door - arm does not help.
Bags on the face - my joy.
So yes, I slept an hour.
After high school, I dragged mattresses. Tile. The tile and laminate.
Two hundred rubles. Yes to eat. No, not today, but in a week.
The snowstorm.
Walking distance to school for forty minutes at minus forty.
Do you remember? I'm in sneakers.
And another forty minutes back. So I learned to run.
Or spend a day at the mall.
They provide free water, mineral water, and can steal Rolton.
And kill your stomach completely.
Wait a minute. This is not the end.
No, do not tell me about the goosebumps.
It's the little things. To say to passersby or people that shoved his shoulders on the bus.
To children torn hair.
To explain how it pierced ears.
And that a man should be the best.
Yeah of course.
The gray mass - not a pack, but as mentioned above the herd.
After all, such as you grow. Adapt.
To mate and reproduce.
Do not think I will say: It happens.
And you'll just pull my hand, knowing the right answer.
After all, the house warm, fed, dressed, you can read.
I read books about how to lose a mother.
How to lose a father.
And how to live, I know myself without a father.
In parting, I say nothing.
After about a broken-off kidney and dissected eyebrows know himself.
If svezёt.
Not lucky and did not know the price.
Own life. And his victories.
Believe.
Your shoulders did not know sorrow.
All of your pseudo - holes in the ears.
Your reflection - your killer.
You yourself you create your own.
I shared a small part.
Do not think much concealed.
Your mind is not ready for children.
He does not understand how I lived.
How to stay alive, but broke down and stand on their feet.
There was, of course, time. I did not give up.
So.
Then everything is in my hands.
In parting, I say nothing.
Hands will not reap.
After all, they do not interfere with the concrete. They are more akin to a cheap **** s.
And yet again, it will turn back the clock. Смотрите также: | |
